Убийца сидит напротив: как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

В присутствии представителей СМИ мои беседы с заключенными проходили особенно трудно. Еще в период моей работы в ФБР телешоу «60 минут» канала CBS договорилось с руководством бюро о том, что репортер и опе­ратор будут сопровождать меня и моего коллегу Джадсона Рэя в нашей поездке в тюрьму штата Пенсильвания в Роквью. Мы направлялись туда, чтобы поговорить с Гэри Майклом Хейдником, сидевшим в тюрьме по обвинению в убийстве нескольких женщин, которых он насильно удерживал в подвале своего филадельфийского дома. В этом подвале у него был наполненный водой колодец, в котором он пытал своих жертв электрическим током. Писатель Томас Харрис использовал некоторые особенности преступлений Хейдника при создании персонажа романа «Мол­чания ягнят» Буффало Билла. Незадолго до описываемых событий вышла экранизация книги, и публика жаждала увидеть в СМИ, «как было на самом деле». Хейдник пытался изображать сумасшествие, но я знал, что в то самое время, когда он наслаждался пытками женщин в подвале своего дома, личные инвестиции на фондовом рынке при­несли ему 600 000 долларов. Он был казнен смертельной инъекцией в 1999 году став последним человеком, к ко­торому применили смертную казнь в штате Пенсильвания.

Несмотря на наши старания установить с ним доверительные отношения, Хейдник был внешне любезен, но на­сторожен. У него был несколько отсутствующий взгляд, который, по моему опыт/, является признаком прогрессиру­ющей паранойи. Его уже содержали в изоляции, чтобы защитить от других заключенных, что лишь усугубило его (в данном случае, реалистическое) представление о том, что все вокруг враги. Невзирая на это, он обладал высоким уровнем интеллекта и сумел заработать огромные деньги на фондовом рынке, не имея высшего образования.

Убийца не мог отрицать, что держал этих женщин в заточении, но, подобно рабовладельцам южных штатов, пытался оправдать то, что не может быть оправданным. Хейдник утверждал, что он и эти женщины были одной счастливой семьей: все вместе отмечали дни рождения и праздники, а он дарил им подарки и баловал деликатесами. Осужденный даже вспомнил о радиоприемнике, купленном для их развлечения (по мнению Джада, его на самом деле использовали, чтобы заглушать крики страдания).

В конце концов он признался, что бил некоторых из них, но ради их же блага, как родитель, который может от­шлепать ребенка. Преступник создал собственную религиозную общину, и его главной целью было использовать плененных женщин для воспроизводства максимального количества новых Хейдников. Звучало это дико, но убийца настаивал на серьезности своих планов. Он невозмутимо продолжал в том же духе, пока я не решил покопаться в проблемах его детства и юности.

Наклонившись к нему поближе, я сказал: «Расскажите мне о своей матери».

И тут он внезапно сорвался. Вскочил на ноги, будто собираясь отодрать от себя микрофон и выбежать из по­мещения. Я объяснил, что результаты наших исследований говорят о том, что в подавляющем большинстве случа­ев подобные ему маньяки либо сильно конфликтовали со своими матерями, либо теряли их при каких-то трагиче­ских обстоятельствах. В ответ Хейдник разрыдался.

Достучаться до него мне удалось благодаря тщательной подготовке к интервью. Я знал, что, когда Гэри было два года, а его брату Терри и того меньше, их мать-алкоголичка развелась с отцом детишек. Они остались с ним, и этот сухой и эмоционально жестокий человек часто унижал Гэри и угрожал ему физической расправой. Дети пере­ехали было к матери, но из-за ее алкоголизма через пару лет были вынуждены вернуться к ненавистному отцу. Она выходила замуж еще трижды, пока не покончила с собой в 1970 году.

В присутствии телекамер на установление контакта с заключенным уходит куда больше времени. Обычно он не столько напуган, сколько хочет показать себя хорошим и сойти перед телезрителями за жертву. Чтобы прийти к фактической и эмоциональной истине, приходится от всего этого абстрагироваться. Кроме того, дело еще и в коли­честве народа. Во времена моей работы в ФБР в помещении для беседы находились два, от силы три человека. А телевизионщикам нужно множество людей: осветители, операторы и помощники режиссера. Когда народу в поме­щении слишком много или когда оно слишком велико, направить беседу в нужное мне русло становится еще труд­нее. Я прикинул, что потребуется как минимум час, для того чтобы просто сосредоточить внимание Кондро на мне и на моих вопросах.

Руководство телеканала MSNBC хотело, чтобы я буквально уничтожал своих собеседников и не скрывал свое­го омерзения. Возможно, такой враждебный стиль интервью и создает нужный для телепередачи накал, но для до­стижения моих целей он не годился. Почти то же происходило на ранних этапах наших тюремных бесед, когда на­чальство ФБР интересовалось, зачем это мы стараемся понравиться убийцам, а тюремные власти были озадаче­ны продолжительностью каждого такого разговора. Наверное, это еще и сбивало с толку телезрителей, не понимаю­щих, зачем я настолько «мил и приветлив» с такими ужасными людьми.