Убийца наваждений

– Эй, что высматриваешь? – окликнул его Котяра.

– Ту девицу. Шпионку. Я собираюсь выследить ее и поговорить.

– Не надо. – Голос Кайри прозвучал неожиданно резко. – Я уже.

– Что – уже? – Убийца наваждений в недоумении обернулся.

– Выследила и поговорила. Оставь ее в покое, ладно? Она не сделает ничего плохого.

– Погоди… Как тебе удалось?

– Мне Ренго помог ее застукать. – Девочка погладила пальцем вдоль спинки своего трапана, который ковылял по столу, раскинув синеватые кожистые крылья, и с интересом исследовал клетчатую скатерть с засохшими темными кругами от чашек. – А убежать она не успела, потому что не знала, что мы за ней охотимся, я ведь тоже быстро бегаю. Она не с морочанкой, она сама по себе.

– Это она так сказала?

Утвердительный кивок.

– И ты поверила?

– Она поклялась Пятерыми. Стал бы человек так врать, тем более что у меня на руке орденский браслет? И еще она рассказала, откуда тебя знает. Она не враг, поэтому не надо больше за ней гоняться. Вдруг она в следующий раз упадет и расшибется? И в том, что ей тогда пришлось уехать на такси, тоже ничего хорошего нет – это, между прочим, для некоторых дорого. В общем, если еще раз ее увидишь, оставь ее в покое, пожалуйста.

Кайри глядела на Темре из-под челки сурово, словно что-то ее сильно рассердило.

– Тогда что ей от меня нужно? – спросил он растерянно.

– Просто иногда на тебя посмотреть, хотя бы издали. – Девочка перестала сверлить его взглядом и уставилась в чашку. – В этом же нет ничего плохого.

– Ну, а зачем ей на меня смотреть, да еще из засады?

– Темре, иногда ты даешь, – вмешался «бродячий кот». – Совсем у тебя, болезного, ум за разум зашел с твоими мороками и морочанками! И в самом деле, зачем бы это девушке смотреть на симпатичного парня?

Темре невольно улыбнулся: напротив сидел прежний Джел, наконец-то оправившийся после свалившейся на него беды.

– Вот-вот, лыбишься, а там девчонка по тебе сохнет, – добавил друг. – Кайри, как ее зовут?

– Я обещала, что ничего про нее рассказывать не буду. – Бледное треугольное личико оставалось ожесточенным, словно речь шла о какой-то несправедливости, с которой Кайри никак не могла смириться. – Нарушать свои обещания я не собираюсь.

– Тебе и нельзя их нарушать, – вмиг посерьезнев, одобрил монах. – С таких, как ты, за нарушенное обещание спросится строже, чем с кого-нибудь другого.

Она слегка пожала плечами все с тем же расстроено-отсутствующим видом.

– Я понял, – кивнул Темре, ломая голову над тем, кто это может быть. – Но тогда можно позвать девушку сюда, кавьей с печеньем угостить…

– Она не пойдет, – буркнула Кайри. – Ей ничего от тебя не надо. Просто не гоняйся за ней, если опять ее заметишь.

– Я так и не разглядел ее лица. Светлые волосы и хвостик, как у тебя, спереди вроде бы челка… Увидеть бы ее вблизи.

– Она не хочет, чтобы ты ее увидел.

– Сама смотрит, а мне нельзя?

– Не надо.

Это было отрезано таким непререкаемым тоном, что Темре перестал допытываться. Досадно, что так вышло с теми прошлыми погонями, но он же не знал, что ситуация безобидная, – думал ведь, что ловит помощницу Акробатки.

Пора было выходить: Сой ждать не любит. С Котярой расстались на верхотуре трамвайного моста, поющего на ветру, словно ребристая железная арфа. Им в одну сторону, монаху в другую.

В вагоне Кайри уткнулась в окно: смотреть сверху на крыши и улицы – это для нее была экзотика не хуже фантастических картинок в рамге. У них в Олонве тоже есть трамваи, но там они катаются по рельсам, проложенным по земле, а не снуют по хитросплетениям громадного решетчатого лабиринта, вознесенного над городом на колоссальных опорах.

Соймелу они на несколько минут опередили, что было весьма хорошо, а потом началось великое паломничество по магазинам. Темре поздравил себя с тем, что так ловко все организовал и ему теперь не нужно непрерывно поддерживать разговор на тему разнообразного барахла, выставленного в витринах и разложенного на полках: его спутницы обсуждали товары между собой, а он всего лишь время от времени поддакивал, имитируя таким образом участие в беседе.

Они нашли все, что требовалось Кайри для праздничного наряда, и еще накупили какой-то странной всячины, предназначения которой Темре так и не понял. Поели мороженого в кафетерии, который прятался среди пуговичных и перчаточных магазинчиков. Потом забрели в зал, где шло представление с музыкой по случаю открытия новой кондитерской: ярко разодетый шут приглашал мужчин на танец-соревнование «в честь прекрасных дам» – кто всех перетанцует, тот получит в награду торт и сможет преподнести его своей даме.

Соймела и Кайри решили, что этот самый торт за каким-то крабом ошпаренным очень им нужен, хотя только что наелись мороженого и почти такой же торт Темре мог бы купить им в соседней кондитерской, даже не один на двоих, а по штуке на каждую. Нет ведь – им понадобился этот! Отобрав у него объемистые матерчатые сумки с покупками, они едва не вытолкали его в круг, но шут, хвала богам, объявил, что «в нашем соревновании могут участвовать все желающие, кроме профессиональных танцоров и убийц наваждений».