Убийца наваждений

– А я уж думал, что пришел не вовремя. – Он постарался вложить в эту реплику весь сарказм, какой сумел из себя выжать. Кулаки были стиснуты, он спрятал их в карманы. До чего же проще иметь дело с мороками: увидел – убил, никаких тебе тонкостей и сложностей.

– Если бы я не хотел тебя видеть, меня бы здесь не было, – согнав со своего остроскулого лица улыбку, но продолжая усмешливо щурить глаза, заверил Птичий Пастух. – Хочешь горячего вина с пряностями по забытому смертными старинному рецепту? Я сам приготовлю, лишь бы у тебя нашлись все нужные ингредиенты. По-моему, ты чем-то расстроен, а этот рецепт – отличное лекарство от хандры.

– Пустяки, с чего бы мне расстраиваться? – оскалился убийца наваждений. – Я сегодня за каким-то крабом ошпаренным поторопился домой, хотя мне тут определенно нечего делать…

– Превосходно, что поторопился, а то я уж боялся, вдруг ты задержишься и придется уйти, не повидавшись.

Похоже, Сой по этому поводу была скорее согласна с Темре, чем с Клесто, но ее мнением никто не поинтересовался. Пока мужчины препирались, она оделась и, не прощаясь, вымелась из квартиры, хлопнув дверью напоследок.

Дождевой Король отправился на кухню готовить свое вино с пряностями, а Темре расхаживал по гостиной, высматривая, что бы такого сокрушить. Ненужное, чтобы не жалко… Некстати взыгравшая гронсийская бережливость, которую островной народ впитывает с молоком матери, протестовала всякий раз, как взгляд падал на какой-нибудь из предметов обстановки.

В конце концов он со всей дури засадил кулаком в стенку, про которую знал наверняка, что она не капитальная. После этого ему полегчало, люстра мигнула и покачнулась, в стене, отделяющей комнату от коридора, появилась дыра (правда, не сквозная), а на костяшках пальцев у Темре – кровавые ссадины.

– Если ты решил все тут разнести, могу помочь, – с интересом посмотрев на дыру, предложил Клесто.

Он появился с подносом, на котором стояли кастрюлька с чудесно ароматным вином и два старинных кубка из потемневшего серебра, испещренных выгравированными узорами. У Темре такой посуды не водилось, и где Дождевой Король их взял – так и осталось для него загадкой. Во всяком случае, иллюзорными они не были, потому что до сих пор никуда не делись, и определитель обманок на них не реагировал.

– По законам жанра тебе полагалось за полминуты до моего появления спрятаться в шкафу, – угрюмо процедил убийца наваждений.

Упрекать Клесто в чем бы то ни было всерьез – пустая трата времени, это он давно уже усвоил.

– Прятаться от тебя в твоем же шкафу? Зачем, если я всегда могу обернуться сквозняком и исчезнуть с глаз долой, – резонно возразил Птичий Пастух, усевшись на стул напротив и небрежным плавным жестом отбросив назад массу черных косичек – болтавшиеся на концах хрустальные подвески сверкнули в свете люстры.

Разлив благоухающее специями благородно-рубиновое вино, он подвинул кубок к Темре.

– Пей, пока не остыло. Когда оно чуть тепленькое, не так вкусно.

– Ты хоть понял, что это была моя жена? Бывшая, но моя! – прозвучало надрывно и как-то по-глупому, однако Темре все равно продолжил, дав выход клокочущей горечи: – Вот можешь объяснить, какого краба ошпаренного вы с ней сношались в моей же гостиной на пыльном ковре?

Дождевой Король с тихим вздохом опустил длинные черные ресницы. А что он мог бы сказать – свалить всю вину на Соймелу? Темре примерно представлял себе, как разворачивались недавние события в этой слегка запущенной комнате, обставленной старой мебелью рыжевато-темного дерева. Можно побиться об заклад, зачинщицей была Сой. Точно так же как четыре года назад, когда он пришел к ней на другой день после их первой встречи – и опомниться не успел, как очутился в постели с потрясающе красивой спасенной девушкой.

А еще через день сделал ей предложение.

«Потому что был дурак, – с ожесточением подумал Темре. – Это ее обычный стиль». Клесто, как и полагается уважающему себя мужчине, будь он даже бессмертный дух, не спешил выгораживать себя за счет дамы, однако Темре знал Сой слишком хорошо.

– Попробуй, зря я, что ли, старался, – нарушил затянувшееся молчание Дождевой Король, сунув ему в руки кубок, и он все-таки отхлебнул горячего хмельного напитка, в котором пряная горечь смешалась с дразнящей темной сладостью. – Ты ревнуешь?

– До тебя только сейчас дошло? – скривился в усмешке убийца наваждений. – Я возвращаюсь после работы домой – и застаю картинку… Поневоле почувствуешь себя третьим лишним в собственной квартире.

– Не ревнуй. – Собеседник тепло улыбнулся. – Я не устоял перед прелестью Соймелы, но для меня это было мимолетное приключение, как мелькнувшая капелька дождя или подхваченный ветром лепесток. Пусть сегодня случилось то, что случилось, ревновать тебе незачем, для этого нет никаких причин. Все равно я прихожу сюда не к ней, а к тебе.