Убийца наваждений

Случалось, Темре оскорблял действием ее удачливых воздыхателей, а некоторых, особо наглых, жестоко избивал, не ограничиваясь щадящими оплеухами. Его за это штрафовали на крупные суммы, не сажая за решетку единственно потому, что в Лонваре каждый представитель его профессии на счету. Побитые любовники исчезали, но им на смену приходили новые. С парнями из числа своих родственников он в ту пору тоже то и дело дрался, поскольку те при каждой встрече норовили высказаться о его женитьбе и о Сой с точки зрения гронсийских патриархальных ценностей.

Измученные бесконечным выяснением отношений, они расстались, но вскоре оказалось – не то чтобы насовсем.

Соймела не любила рвать отношения бесповоротно и старалась не отпускать своих мужчин, да к тому же за год брака она привыкла к обеспеченной жизни. Темре снял для нее квартиру в богемном квартале и согласился на алименты, но она все равно время от времени оказывалась на мели. При всей ее стервозности по отношению к поклонникам Сой был не чужд альтруизм, и она запросто могла дать денег нищему художнику, или музыканту, оставшемуся без работы, или старой актрисе, когда-то известной, а теперь всеми забытой и перебивающейся на крохотную пенсию. Зная о том, что она охотно выручает других, Темре скрепя сердце выручал ее, пусть даже после этого самому приходилось экономить до следующего гонорара.

Порой ему приходилось спасать бывшую жену от очередного выходца из девичьих фантазий. Кто-нибудь из ее богемных приятелей звонил посреди ночи и сообщал трагическим голосом: «Госпожу Соймелу опять украл морочан!» Это неизменное опять в конце концов начало вызывать у Темре непроизвольную кривую ухмылку.

Вдобавок их с Сой по-прежнему влекло друг к другу. Не любовь, потому что любовь давно перегорела и закончилась, а в чистом виде телесное желание, но ведь оно от этого не становилось менее сильным… По крайней мере, у Темре. Впрочем, у Сой, если ей верить, тоже.

Вот такие странные отношения связывали их на протяжении трех лет после развода, и конца этому не было видно.

Терзавшая Темре ревность притупилась, и временами он забывал о ней, но нельзя сказать, чтобы она исчезла насовсем. Когда он однажды, вернувшись домой, застал в гостиной полураздетую Соймелу в компании Клесто, его первым желанием было прибить обоих.

Этот ошеломивший его инцидент, смахивающий на сценку из пошлого театрального фарса, случился зимой. Надо сказать, зимой Смеющийся Ловец выглядел на редкость эффектно: его кожа, летом и осенью смуглая, после первого снега становилась фарфорово-белой, а глаза и волосы сохраняли все ту же черноту, полную переливчатого блеска. Лиственный осенний наряд сменяло нечто морозно-парчовое, как будто сотканное из снежинок и ледяных узоров, даже сапоги были по-королевски белые, да в придачу их украшали серебристые цепочки. В его перстнях и ожерельях сверкали алмазы и кусочки хрусталя, таинственно светился лунный камень, а на концах длинных косичек висели заиндевелые зимние ягоды, роскошные дымчатые перья, серебряные монеты, грозди граненых льдистых бусин, играющих разноцветными искрами.

Еще бы все это не очаровало Соймелу! А Птичий Пастух, пусть он и был бессмертным и у него, по слухам, была такая же бессмертная свита сплошь из прекрасных юношей и девушек, тоже не устоял перед ее очарованием.

В квартиру он просочился вместе со сквозняком. Дом старый, в окнах полно щелок – все не заклеишь, к тому же от Смеющегося Ловца их надо заклеивать особыми бумажными полосками с заклинаниями, которые достаточно сильны для того, чтобы тот не смог расплести их даже с помощью своей флейты. Темре не собирался с этим возиться. Заглянет в его отсутствие – ну и ладно, краб ошпаренный ему в помощь. С тех пор как они заключили мир, Клесто вел себя в гостях образцово и хозяйского имущества больше не портил. Кто же знал, что в один прекрасный день на него нарвется Сой?

Увидев свет в окнах, она решила, что Темре дома, а Смеющийся Ловец, услышав звонок, открыл ей. «Сторож» помешать им не смог, он сидел на замочной скважине и никого не пускал снаружи: раз его не потревожили ключом или отмычкой – значит, все в порядке.

Соймела ненамного опередила хозяина квартиры, и тот едва не застукал незваных гостей в самый интересный момент. Клесто достаточно было шевельнуть бровью, чтобы одежда оказалась на нем, и в ту секунду, когда Темре появился на пороге, он уже выглядел вполне пристойно, словно ничего такого здесь не произошло. Зато Сой, покрасневшая, растрепанная, запуталась в своих нижних кружевных тряпках и не успела надеть ни тавлани из серой шерстяной ткани, с модно зауженными книзу штанинами, ни сплетенную из шнурков ажурную сарпу, которую носят поверх тавлани.

Она выглядела скорее сконфуженной, чем сердитой, из чего Темре сделал вывод, что эта окаянная парочка все ж таки успела завершить дело до того, как щелкнул замок. С чем их и можно поздравить.

– Не помешал?

– Да что ты. – Клесто улыбнулся с самым искренним дружелюбием. – Разве ты можешь кому-то здесь помешать?