Убийство в старом доме

Сильно ли он огорчился, узнав, что мисс Хексем убили? Мне показалось, что куда больше его заботит предстоящая огласка. Он также боится, что шумиха, связанная с делом, повлияет на его карьеру. Поэтому я решил, не теряя времени, изложить ему свою просьбу. За его нежные чувства опасаться уже не приходилось. Я даже испытал своего рода извращенное удовольствие, заранее предвидя ответ на свой вопрос.

— Одежда покойницы определенно похожа на ту, что была на ней, по вашему описанию; кроме того, в кармане мы нашли носовой платок с ее инициалами. Общие приметы совпадают. Однако мы были бы очень вам признательны, если бы вы согласились взглянуть на нее и подтвердить, что это действительно она.

Как я и ожидал, Картертон пришел в ужас. Он уставился на меня в полном замешательстве и даже разинул рот.

— Взглянуть на нее? — ахнул он. — То есть… осмотреть останки?!

«Да, щеголь ты расфранченный», — подумал я. Вслух же выразил сожаление из-за того, что поневоле причиняю ему такие неприятности.

— Сэр, я не могу заставить вас смотреть на нее. Но в таких вопросах… хм, нам нужно убедиться наверняка. Вы ведь понимаете, не она одна ходила в таком платье; в Лондоне множество молодых женщин примерно такого же телосложения, как мисс Хексем. Как вы понимаете, обращаться с такой просьбой к вашей тетушке, миссис Парри, я не могу. Из разговора с миссис Парри у меня сложилось впечатление, что у ее бывшей компаньонки не было родственников, а если они даже и есть, то живут далеко отсюда. Насколько я понимаю, она родом из Дарема, то есть с севера. Вначале придется искать там ее родных, затем везти их сюда…

— Да, да! — буркнул Картертон. — Понимаю ваши затруднения. Естественно, вы не можете просить о таких вещах мою тетку. Я, так сказать, единственный мужчина в доме, значит, мне и смотреть на нее. Скажите, а она… ее… — Он запнулся и продолжал: — Она сильно изуродована?

— К сожалению, да, сэр. Она скончалась примерно две недели назад, а может быть, чуть меньше.

— Две недели? Но ведь пропала она гораздо раньше! Послушайте, вы уверены, что ваша несчастная — именно Мэдди Хексем? Как-то не похоже…

Лицо его побагровело от гнева. Мне стало жаль его. Уж если мне не по себе, то каково же сейчас ему? Естественно, при малейшем сомнении он склонен предположить, что мы ошиблись и его вызвали в Скотленд-Ярд без нужды. Значит, и на работе его так же, без нужды, поставили в неловкое положение. Даже если покойница не имеет к нему никакого отношения, в министерстве иностранных дел, этом оплоте благопристойности, происшествие не будет забыто. И еще много лет там будут повторять: «А, молодой Картертон! Кажется, он как-то связан со скандалом, когда полиция нашла труп неизвестной женщины?»

Наверное, вовсе не случайно люди не любят, когда мы, полицейские, вмешиваемся в их жизнь. Мы взбаламучиваем воду, которая больше никогда не станет прозрачной.

— Врач, производивший вскрытие, считает, что смерть наступила максимум две недели назад, — сказал я, прячась за чужим мнением. С наукой не поспоришь! — Пока мы ничем не можем объяснить такое странное обстоятельство, но наша цель — рано или поздно найти ответ. И первым делом нам все же необходимо убедиться в том, что жертва — именно та, за кого мы ее принимаем.

Картертон вздохнул и вытер губы ладонью.

— Ясно… Конечно, если бы она умерла восемь недель назад или больше, смотреть на нее было бы бесполезно… я уже не говорю — отвратительно. Даже через две недели… Чего мы добьемся, если я посмотрю на нее? Если она неузнаваема…

Я сделал вид, что не расслышал в его словах просьбу.

— Надеюсь, она вполне узнаваема. Извините, сэр, но больше я ничего не скажу. Я не имею права каким бы то ни было образом влиять на вас.

— Ее… то есть врач уже…

— Да, но следов его работы вы не увидите. Вам покажут только ее лицо. Остальное будет закрыто.

Картертон отвернулся, сглотнул слюну и снова вытер рот рукой.

— Что ж, ладно, — буркнул он. — Когда и где?

— В покойницкой, сэр. Мы с вами можем пройти туда сейчас же. Надеясь, что вы не откажете нам в помощи, я попросил тамошних служащих подождать нас.

— Разумеется, я хочу помочь! — рявкнул Картертон. — Черт побери… давайте скорее покончим с этим!

Он встал и с решительным видом схватил шляпу и трость.

— Славная у вас трость, — заметил я.

Вещица в самом деле была приметная, с серебряным набалдашником, украшенным, как мне показалось, каким-то гербом.

Картертон недоуменно покосился на меня, потом перевел взгляд на свою трость.

— А-а-а… Она принадлежала моему покойному отцу. Единственная вещь, которую он мне оставил. А это… — он указал на герб, — герб его полка.

Сам того не понимая, Картертон сообщил мне ценные сведения о себе. Я узнал, что у него, кроме скудного жалованья, нет ни гроша. Следовательно, он всецело зависит от тетушкиной милости. Значит, за его модный костюм, дорогие сапоги и белье заплатила она. В подобном положении он уязвим не только во мнении своего министерского начальства, но и во мнении доброй родственницы, которая платит по его счетам.