Убийство в старом доме

— Простите меня, пожалуйста, что я так вас огорчил. Сейчас я вас покину. Вам нужно будет время для того, чтобы прийти в себя. Возможно, я еще вернусь и еще раз побеседую с вами, миссис Парри. Если вы что-нибудь вспомните… или если кто-то из ваших домочадцев догадывается, с кем бежала Маделин Хексем, пожалуйста, немедленно дайте мне знать.

— Конечно… — прошептала тетя Парри.

— С вашего позволения я пришлю сюда своих подчиненных с тем, чтобы они допросили слуг.

Первые его слова, разумеется, были простой формальностью. Полицейские допросят прислугу независимо от того, даст им тетя Парри свое согласие или нет. Она все поняла, и я снова заметила на ее лице мимолетное раздражение. Она слабо махнула мне рукой; я поняла, что мне следует проводить инспектора.

Когда мы спустились в холл, Росс остановился у стола, но цилиндр свой не взял. Вместо этого он жестом показал на библиотеку:

— Мисс Мартин, позвольте еще несколько слов? Я понимаю, вы глубоко потрясены.

— Я ее не знала, — ответила я, — поскольку приехала ей на смену только вчера.

Тем не менее я повела его в библиотеку и закрыла за нами дверь. Мне не хотелось, чтобы слуги нас подслушивали. Росс предупреждал, что их, скорее всего, допросят, а перед этим они наверняка узнают печальную весть. Но подслушанные обрывки разговора — неподходящий способ узнавать о смерти.

— Извините, что докучаю вам, — продолжал Росс, — но… Нельзя ли осмотреть пожитки мисс Хексем? По словам миссис Парри, ваша предшественница, уходя, ничего не взяла с собой. Значит, ее вещи до сих пор здесь. Их, наверное, куда-нибудь убрали? Возможно, дворецкий знает, где они.

— Мне очень жаль, — ответила я, — но, насколько мне известно, после нее осталась только одежда, которую миссис Парри раздала слугам. Кажется, в письме что-то говорилось о том, что миссис Парри вправе распорядиться ее вещами, как считает нужным.

На лице инспектора Росса мелькнула досада, но потом он смирился:

— М-да, напрасно я надеялся. Прошло столько времени… неудивительно, что от ее вещей избавились. Неужели после нее не осталось больше ничего — ни писем, ни дневника?

— Насколько мне известно, нет. Хотя, как я вам уже говорила, в то время меня здесь не было.

— Ничего не оставила, написала, чтобы ее одежду выбросили… Мисс Мартин, такое поведение вам не кажется странным? — вдруг спросил инспектор.

— По-моему, она не собиралась возвращаться.

— А может быть, кто-то подделал ее почерк, — тихо ответил он, пристально наблюдая за мной — как я восприму его предположение.

Как можно хладнокровнее я ответила:

— Когда вы беседовали с миссис Парри, такая мысль пришла мне в голову. Если ее убили — а говоря, что она умерла насильственной смертью, вы наверняка имели в виду убийство, — значит, убийца не хотел, чтобы ее искали и нашли.

— А поиски не прекращались, — возразил Росс. — Никто не пришел еще раз в полицейский участок Марилебон и не сообщил, что пропавшая прислала письмо. Для нас, полицейских, мисс Хексем по-прежнему считалась пропавшей без вести.

Наверное, это Фрэнк виноват, сердито подумала я, но вслух ничего не сказала. Возможно, он просто забыл о письме или не счел нужным известить о нем стражей порядка. Вслух я сказала:

— Жаль, что я ничем не могу вам помочь. Я ее не знала, но ее постигла ужасная участь!

— Сильный удар для миссис Парри, — заметил Росс и внимательно посмотрел на меня своими умными темными глазами. — И хотя вы говорите, что не знали ее, я вижу, что известие вас сильно расстроило.

— Наверное, мне следует объясниться, — смущенно ответила я. — Вчера, когда я ехала сюда в кебе, нас задержали в пути, навстречу двигалась подвода, на которой лежал труп. Как раз в том месте, где сносят дома. Труп был ее, да?

Росс что-то пробурчал. Лицо у него сделалось сердитым.

— Весьма вероятно! — сухо ответил он. — Жаль, что вы это видели. Мне также жаль, что вы оказались там, и жаль, что сейчас вы здесь!

— Что вы имеете в виду? — Его последние слова показались мне странными, как, впрочем, и все его поведение. Наверное, поэтому я заговорила довольно резко.

Он вздохнул.

— Вы меня, конечно, не помните, — сказал он. — Да и с чего вам меня помнить? И все же мы с вами уже встречались, хотя и давно — лет двадцать назад.

— Нет-нет, — ответила я, качая головой. — Невозможно! Я только что приехала в Лондон из Дербишира, как я вам уже сказала. Джосая Парри, — я указала на портрет над камином, — был моим крестным. Его вдова, миссис Парри, предложила мне место компаньонки после того, как я после смерти отца написала ей и попросила о помощи.

— Значит, доктор Мартин умер? — воскликнул Росс. — Примите мои соболезнования! Он был хорошим человеком, и я всем ему обязан.

— Вы знали моего отца! — воскликнула я.

— И вас тоже. Ведь вы — Лиззи Мартин. Вы приезжали вместе с отцом в наш поселок. Его тогда вызвали на шахту — там произошел несчастный случай. Умер ребенок…

Я невольно вытаращила глаза:

— Да, помню! В то утро я спряталась в двуколке. Мне было всего восемь лет. Но откуда вам это известно?