Убийство в Миддл-Темпл

– Нет – и другие тоже! Все в городе были уверены – позже вы поймете почему, – будто Мэйтленд просто устроил инсценировку, а потом отмотал свой срок, зная, что после выхода из тюрьмы его ждет безбедное существование. Люди из банка хотели с ним разобраться. Они послали специального агента, чтобы тот встретил его при выходе из тюрьмы, но у них ничего не получилось. Произошла какая-то ошибка – и Мэйтленд вышел на свободу раньше, бесследно исчезнув. С этого дня никто о нем больше ничего не слышал. Разве что мисс Бэйлис…

– А где она живет?

– Не знаю. Забрав ребенка, мисс Бэйлис уехала в Брайтон: у меня был ее адрес, и при желании я могу его найти. Но когда Мэйтленда освободили и люди из банка обратились к мисс Бэйлис, оказалось, что она тоже исчезла, и все попытки разыскать ее потерпели крах. Если верить брайтонским соседям, мисс Бэйлис уехала вместе с ребенком лет за пять до этого. Последняя ниточка к Мэйтленду оборвалась. Он отсидел свой срок, стал образцовым заключенным, заработал множество льгот и послаблений – они выяснили даже это! – получил свободу и пропал. По данному поводу в городе существует своя версия.

– Какая же? – спросил Спарго.

– Он припеваючи живет где-то за границей, пользуясь теми деньгами, что украл у банка. Мол, его свояченица тоже была в игре. Затем она взяла ребенка, сбежала за границу и свила там уютное гнездышко, а Мэйтленд явился туда, как только вышел на свободу.

– Что ж, вполне возможно, – заметил Спарго.

– Разумеется, сэр. Однако тут мы подходим к истории с Чамберленом, – продолжил старый джентльмен, снова наполнив бокалы. – Я изложу вам факты, а выводы делайте сами. Чамберлен появился в Маркет-Милкастере в 1886 году, за пять лет до суда над Мэйтлендом. Они были примерно одного возраста – лет тридцати семи. Первое время Чамберлен работал клерком у старины Валлада, в его канатной мануфактуре. Кстати, дом Валлада до сих пор стоит на прежнем месте в конце Хай-стрит, возле самой реки, хотя сам Валлад уже умер. Так вот, этот Чамберлен был умный и бойкий: Валлад чувствовал себя без него как без рук и платил ему огромную зарплату. Постепенно он осел в городе и женился на одной из девиц Коркиндейлов, местных шорников. Вскоре оставил службу у Валлада и стал работать брокером. Чамберлен всегда умел обращаться с деньгами, к тому же у него имелись собственные средства и приданое жены. Короче, его дела быстро пошли в гору. Надо заметить, он отличался редким обаянием и при желании легко умел убеждать людей. Многие деловые люди в городе верили ему – я тоже ему верил, мистер Спарго, и не раз имел с ним дело, причем без всякого ущерба для себя. Наоборот, он принес мне неплохую прибыль. Большинство клиентов были им довольны. Конечно, и у него случались свои взлеты и падения, но в целом все шло очень хорошо. Никто не знал, что происходило между ним и Мэйтлендом.

– Насколько я понял из отчета, все случилось неожиданно?

– Именно так, сэр. Никому и в голову не пришло что-либо заподозрить. К Джону Мэйтленду все относились с уважением, его хорошо знали и высоко ценили. Можете поверить, не слишком приятно сидеть в большом жюри – а я являлся его старейшиной – и смотреть, как судят человека, которого ты считал близким другом. Но именно так все и вышло.

– Как об этом узнали?

– Случайно. Банк Маркет-Милкастера является собственностью двух семей – Гатсби и Хостэйбл. После смерти отца молодой Хостэйбл – он тогда окончил колледж – унаследовал его бизнес. Это был энергичный и смышленый молодой человек; он что-то заподозрил в делах Мэйтленда и убедил своих партнеров провести быстрое и тайное расследование. Мэйтленда буквально поймали за руку. Но мы говорили о Чамберлене.

– Да, о Чамберлене, – кивнул Спарго.

– Итак, Мэйтленда арестовали. Весть об этом разлетелась по городу. Все были поражены. Долгое время Мэйтленд был нашим церковной старостой. Думаю, если бы нам сообщили, что самого викария посадили в тюрьму за двоеженство, мы бы меньше удивились. В таком маленьком городке, как наш, новости распространяются со скоростью ветра. Разумеется, Чамберлен тоже обо всем узнал. Но что интересно – после ареста Мэйтленда никто в Маркет-Милкастере с ним больше не общался. После смерти жены он каждый вечер проводил часок-другой в том самом «Драконе», где вчера вы встретили меня и моих друзей, но в тот день Чамберлен там не появился. А на следующее утро его видели уже на станции, где он садился в восьмичасовой поезд в Лондон. Поднимаясь в вагон, Чамберлен сообщил начальнику вокзала, что вернется вечером и у него будет трудный день. Но вечером он в город не вернулся. В Маркет-Милкастер его привезли только через четыре дня – в гробу.

– Он умер? – воскликнул Спарго. – Неожиданный поворот!