Убийство в Миддл-Темпл

– Да, – разочарованно пробормотал он. – А как насчет крышки? Помню, у моего деда на ферме был похожий сундучок, так у него в крышке имелся потайной карман. Может, и тут есть нечто подобное?

Детектив до конца откинул крышку и начал ощупывать ее обивку. Почти сразу он остановился и взволнованно взглянул на Спарго.

– Черт возьми! – воскликнул Расбери. – Не знаю насчет кармана, но под подкладкой что-то есть! Похоже на… вот, пощупайте сами. Здесь и здесь.

Журналист потрогал указанное место.

– Да, верно, – кивнул он. – Похоже на две карточки, побольше и поменьше. Та, что поменьше, более твердая. Надо вспороть подкладку.

– Как раз это я и собираюсь сделать, – произнес Расбери. – Вскроем ее по шву.

Он аккуратно разрезал верхнюю часть подкладки, заглянул в образовавшийся кармашек и извлек из него два предмета, поместив их на стол.

– Детское фото, – определил детектив, взглянув на одну из карточек. – А это что такое?

Рядом со снимком лежал маленький продолговатый предмет, сделанный из тонкой пластинки серебра и похожий на железнодорожный билет. Его лицевая часть, сильно потрепанная, изображала какой-то геральдический символ или герб. На другой стороне, столь же потертой и изношенной, проступал рисунок лошади.

– Забавная вещица, – пробормотал Спарго, взяв ее в руки. – Никогда не видел ничего подобного. Что это может быть?

– Понятия не имею, – ответил Расбери. – Я тоже такого не встречал. Наверное, какой-нибудь старый амулет. Хорошо, а что с фото? Смотрите, адрес и фамилия фотографа оторваны, остались только две буквы – скорее всего, название города. Так, на карточке портрет ребенка и… больше ничего.

Спарго бросил на снимок взгляд, который, будь на его месте кто-нибудь другой, можно было бы назвать небрежным. Потом он снова взял серебряный билет и повертел в руках.

– Расбери, – сказал он, – дайте мне эту штуку, ладно? Мне кажется, я знаю, где можно выяснить, что это такое.

– Хорошо, – кивнул детектив. – Только обращайтесь с ней осторожно и никому не говорите, что нашли ее в сундучке.

– Договорились, – кивнул Спарго. – Обещаю.

Он убрал серебряный билет в карман и вышел из кабинета, размышляя о неожиданной находке. В тот вечер, написав новую статью, Спарго вышел из дома и отправился на Флит-стрит в поисках нужной информации.

Глава пятнадцатая. Маркет-Милкастер

Штаб-квартира просвещенных и образованных людей, на чью помощь надеялся Спарго, была надежно спрятана от посторонних глаз и скрывалась в одном из тех причудливых закоулков Флит-стрит. О ее существовании почти никто не знал. По сути дела, это был клуб. В Англии нет ничего проще, чем создать из кучки единомышленников какое-нибудь новое сообщество. Соберите побольше знакомых и друзей, зарегистрируйтесь под любым удобным именем, снимите помещение, соответствующее вашим возможностям и вкусам, и все. Больше по закону ничего не требуется: теперь вы можете встречаться в собственном клубе и делать там все, что заблагорассудится. В конце концов, устроить себе маленький рай – это веселее и приятнее, чем болтаться по окрестным барам.

Частный клуб, куда направлялся Спарго, назывался «Октономеной». Кто придумал эту странную смесь из греческих и латинских слов, осталось неизвестным, но именно она красовалась на маленькой медной дощечке, висевшей перед входом. Добраться до его дверей было очень непросто. Сначала вы сворачивали с Флит-стрит в узкий переулок, настолько тесный, что вас словно зажимало в щели между двумя старыми домами. Потом неожиданно попадали на другую улочку и оказывались в крошечном дворике с высокими стенами и запахом типографской краски, который дополняло мерное урчание печатных прессов. Дальше вы ныряли в темную дверь, проталкиваясь среди кип бумаг, ящиков с песком и бидонов с краской, и, преодолев все эти баррикады, выбирались на пыльную, темную лестницу. После множества поворотов и изгибов коридор выходил на крышу дома и упирался в тяжелый занавес. Откинув его, вы вступали в небольшой мезонин, покрытый росписью: плод творчества одного местного художника, который однажды заявился сюда с кистью и ведром краски и переделал все на свой вкус. Вскоре на стене появлялась уже упомянутая медная дощечка, а под ней – уведомление о том, что данный клуб зарегистрирован законным образом. Тут же висела лаконичная инструкция: членам клуба – входить, остальным – звонить и спрашивать членов клуба, если вы их, конечно, знаете.

Сам Спарго не состоял в клубе, но был знаком со многими из его членов; поэтому он позвонил и попросил открывшего дверь мальчика вызвать мистера Старки. Через некоторое время мистер Старки – молодой джентльмен с бицепсами профессионального борца и огромной копной кудрей – появился и так крепко пожал руку журналисту, что тот стиснул зубы.

– Знай мы, что ты придешь, – заметил мистер Старки, – устроили бы встречу с оркестром.

– Я хочу войти, – сказал Спарго.

– Разумеется! Иначе зачем бы ты явился?

– Тогда отойди в сторону. Слушай, – добавил он, когда они оказались в маленькой прихожей, – старина Крауфут все еще заглядывает к вам по вечерам?