Убийство в долине Нейпы

— Меня зовут Маргарет Барлоу, — отчеканила я. — И я здесь потому, что совершила вынужденную посадку. Что-то там заело в рычагах управления.

У меня на секунду перехватило дыхание — пожелай они проверить мои слова, им достаточно было подвигать элероны или руль, и тут же выяснилось бы, что все в полнейшем порядке.

— Нельзя ли от вас позвонить в аэропорт, чтобы они прислали тягач и забрали планер? Улететь отсюда на нем я не смогу. А пока, если я вам не помешаю, я просто посижу и подожду. — Я озабоченно взглянула на часы. — О, боюсь, что я оторвала вас от ленча.

Он молча продолжал сверлить меня недоверчивым взглядом. Затем, к моему удивлению, складки его обрюзгшего лица сложились в хитрую улыбку.

— Мой ленч начнется через несколько минут, и, надеюсь, вы составите мне компанию. Я — Джаконелло, миссис Барлоу, Альфонс Джаконелло.

Слова его прозвучали не как приглашение, а как приказ. Холуи тут же ринулись к нему, чтобы помочь сесть в кресло, после чего молча покатили хозяина вверх по рампе в замок.

Я вздохнула с облегчением. Забросив ранец с парашютом в кабину планера и захлопнув плексигласовый колпак, я сказала:

— А теперь, быть может, кто-нибудь соизволит проводить меня к телефону?

Некий немолодой тип, судя по дорогому костюму и начальственной осанке — не то мажордом, не то личный секретарь Джаконелло, выступил вперед и сказал:

— Прошу следовать за мной, мадам.

Мы поднялись по мраморным ступеням и попали в гигантский зал. То была копия римского атриума, обширная, как церковь, и высотою в несколько этажей. Стены — из итальянского мрамора, полы выложены римской мозаикой. С высоченного потолка смотрели фрески эпохи Ренессанса. Далее секретарь провел меня в комнату отдыха при дамском туалете, украшенную зеркалами и мрамором. Такой холл сделал бы честь самому дорогому отелю. Там стоял телефон без диска. Мера предосторожности, чтобы служащие не названивали своим друзьям по всему миру. Я подняла трубку, и тотчас же из недр замка послышался изысканно вежливый голос телефонистки. Она мгновенно соединила меня с аэродромом, после чего я снова последовала за величественным секретарем Джаконелло, который ждал меня в коридоре.

Мы миновали несколько просторных гостиных с хрустальными люстрами и зеркальными стенами, затем прошли через широкую галерею, увешанную произведениями прославленных французских импрессионистов, и наконец попали в гигантский обеденный зал, где темные панели были украшены оленьими головами с изумительными рогами — охотничьими трофеями.

Длинный стол красного дерева, за которым свободно могли разместиться тридцать шесть персон, был сервирован сейчас для двоих. Джаконелло уже восседал в массивном кресле во главе стола. Второй прибор для меня поставили так, чтобы нам удобно было беседовать, не мешая друг другу управляться с едой. За обоими креслами стояло по лакею. На них были белые бриджи и расшитые золотом белые фраки с эполетами с золотой бахромой. Едва я уселась, как мне был мгновенно подан ленч на изумительной посуде с изображением сцен средневековой охоты. Хрустальные винные кубки стояли на массивных золотых подставках.

Усевшись, я пробормотала приличествующие случаю слова благодарности за гостеприимство. Джаконелло выслушал их молча, разглядывая меня слезящимися глазами, лишенными всякого выражения. Тогда я стала нахваливать еду, и тут он, словно очнувшись, злобно рявкнул:

— Бросьте вы это! И не городите ерунду про вашу вынужденную посадку. Я сам летал, разбираюсь, слава Богу. С рычагами управления у вас все в порядке. Я видел, как вы приземлялись. Зачем вы сюда явились?

Деваться было некуда. Я вспомнила его потаенную хитрую улыбочку, когда он пригласил меня к ленчу, и поняла, что он меня перехитрил. В моем распоряжении оставались считанные секунды, чтобы сообразить, как вести себя дальше. Ходить кругом да около, увиливая от прямого ответа, я больше не могла. Будь этот финансовый хищник дураком, он не нажил бы сокровищ на финансовых операциях. Такой безошибочно чувствует малейшую ложь. Следовало утаить разве что мое знакомство с Сэлдриджем. Если Джаконелло действительно стремится завладеть «Аббатством», то, узнав о моих контактах с Сэлдриджем, он не поверит ни единому моему слову.

— Так зачем же? — снова спросил Джаконелло.

— Вы, конечно, правы, — призналась я. — Я инсценировала вынужденную посадку, но это был единственный способ, который мне пришел в голову, чтобы пробиться через вашу охрану. Мне необходимо повидаться с вами. Я — фотожурналистка, мистер Джаконелло. Нет, я не собираюсь фотографировать вас или снимать ваш замок. Вы ведь видите, что я даже без камеры. Я приехала в Калифорнию с Востока, чтобы сделать очерк о виноделии, но вскоре решила, что интереснее написать не вообще, а о конкретном винзаводе, производящем поместное вино, способное соперничать с лучшим французским замковым вином — «Премьер Кру».

— Ну, для этого я вам не нужен, — сказал он. — Тут и без меня есть винодельни, где производят прекрасные вина.