Убийство Спящей Красавицы

Этот город как будто сам стал членом их семьи. И вдруг, в тридцать шесть лет, всего через два года после окончания юридической школы, Робин услышала диагноз — рак. Она прошла через все лечение — у нее выпали волосы, ее постоянно тошнило… Увы, все безрезультатно.

Анжела училась в школе, когда они похоронили ее мать. Она жила вместе с ними в Джорджтауне, пока не окончила школу и не перебралась в Нью-Йорк, мечтая сделать там карьеру модели. Через четыре года Кейси тоже выпорхнула из родительского гнезда — сначала в колледж университета Тафтса изучать историю искусств, а затем в Нью-Йорк, чтобы воплотить полученные знания в карьеру искусствоведа.

В Вашингтоне остались лишь Фрэнк и Пола. Но, по крайней мере, двоюродные сестры снова были вместе, пусть и в другом городе. Вернее, так было сначала, до истории с Хантером.

Три года назад, когда Пола и Фрэнк поднимались по ступеням мемориала Линкольна, Фрэнк упал и умер. Врач в мемориальном госпитале Сибли сказал Поле, что ее муж ничего не почувствовал. «Ему как будто выключили свет». По мнению Полы, муж умер от разбитого сердца. Разбилось же оно в тот день, когда Кейси признали убийцей.

Без Фрэнка их джорджтаунский дом опустел и сделался слишком большим для нее одной. Пола регулярно ходила на прогулки, посещала достопримечательности, которые когда-то посещала с теми, кого больше не было с ней рядом. Робин и Фрэнк. Сестра и муж. Увы, оба были мертвы.

Анжела по-прежнему жила в Нью-Йорке. А Кейси — в Коннектикуте, в крошечной камере шесть на восемь футов. Столица Америки перестала быть членом ее семьи. Ее семья — это Кейси, Фрэнк, Анжела, Робин. И Пола продала дом и купила таунхаус в Олд-Сейбруке лишь для того, чтобы быть поближе к дочери. По правде говоря, она была готова заплатить миллион долларов, если б ей разрешили поселиться в соседней с Кейси камере.

И вот теперь ее дочь здесь, и этот дом отчасти можно было назвать домом. Пола смахнула слезу в уголке глаза в надежде на то, что дочь не заметит. «Фрэнк умолял тебя сделать чистосердечное признание, подумала она. „Я стар, — сказал он тогда, — и моложе не стану“. Кейси, ты ведь могла выйти на свободу девять лет назад. У отца было по меньшей мере еще шесть лет — а может, и больше, — которые он мог бы провести с тобой…»

Мысли Полы прервал стук в дверь.

— Должно быть, это Лори Моран, — сказала она. — Не знаю, зачем тебе это понадобилось, но, Господь свидетель, ты никогда не прислушивалась к моим советам.

«Точно так же, как ты не прислушалась к совету отца», — добавила про себя Пола.

Глава 12

— Вы уверены, что не хотите чаю? — спросила Пола уже в третий раз. Между этими тремя разами она то разглаживала подол юбки, то поправляла висевшую на стене картину, то нетерпеливо ерзала, сидя на своем конце дивана.

— Спасибо, не отказалась бы. — На самом деле чаю Лори не хотелось. Она была готова выпить что угодно, даже стакан кислого молока, если только это оградит ее от заряда нервной энергии хозяйки дома.

Как только Пола вышла из комнаты, Кейси сказала:

— Я постоянно вспоминаю два своих последних дня под одной крышей с родителями. Сразу после убийства Хантера. Они приехали ко мне из Вашингтона и заночевали в моей квартире. По их словам, не хотели оставлять меня одну. Впрочем, мне и самой было неуютно одной. В течение этих двух дней мать предлагала мне фрукты, сыр, сок, чай. Она могла встать посередине нашего с ней разговора и начать вытирать кухонный стол. Полы были начищены ею до такого блеска, что в них можно было увидеть свое отражение.

К тому моменту, когда Пола вернулась с серебряным чайным подносом и чашками, Лори незаметно перевела разговор на тот вечер, когда был убит Хантер.

— Во сколько часов вы уехали с банкета в «Чиприани»? — спросила она.

— Вскоре после девяти. Мне было неприятно, что из-за меня Хантер вынужден уйти с собственного банкета. Официанты только начинали подавать десерт. Я сказала, что возьму такси, но он возразил — дескать, поедет со мной. Мне было лихо, я едва держалась на ногах. Наверное, Хантер видел, что со мной что-то не так. Лишь позднее я поняла, что кто-то подмешал мне в бокал какой-то наркотик.

«Об этом мы еще поговорим», — подумала Лори. А пока она хотела услышать, как развивались события, от начала и до конца.

— То есть шофер отвез вас обоих к Хантеру домой?

— Да, Рафаэль. Он ждал нас в машине.

— Вы не захотели оставаться в Нью-Йорке, потому что чувствовали себя плохо? — Помимо дома Хантера в Нью-Милфорде, у обоих были квартиры на Манхэттене.

Кейси покачала головой.

— Это был волшебный дом. Я действительно считала, что там мне тотчас станет лучше. Пока мы ехали туда, я то засыпала, то просыпалась. Я должна была сразу догадаться, что со мной что-то не так. Обычно я засыпаю плохо. И никогда не сплю ни в машине, ни в самолете.

Даже обвинение признало наличие в крови Кейси «Рогипнола». Вопрос заключался в другом — приняла ли она препарат сама после того, как убила Хантера, с целью создать себе алиби или же кто-то подмешал ей его в вино еще на банкете?