Читаем Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта полностью

Григорий Иванович ожидал услышать отрицательный ответ и был готов к этому, хотя еще там, на лестнице, понял, что Венедиктов что-то скрывает. Но и для него, как гром среди ясного неба, прозвучал ответ Бориса:

– Да.

Он встал и зажег свет. Странно, но ему вдруг показалось, что в большом светлом кабинете стало темно. Потом взглянул на мальчика и, налив из графина воды, подвинул ему стакан.

– Выпей-ка, успокойся и рассказывай поподробнее.

Борис, до этого вопроса отвечавший следователю короткими однозначными фразами, вдруг начал говорить.

– Девятнадцатого часов около одиннадцати Игорь позвонил мне домой. Спросил, сделал ли я уроки. Потом говорит: давай заходи ко мне, покажу одну вещь. Дома он пошел в соседнюю комнату к столу Федора Спиридоновича и открыл книжный ящик. Там лежали какие-то бумаги, фотографии и кобура, в которой был пистолет и магазин с патронами. Пистолет и патроны Игорь вытащил, ящик запер, и мы пошли обратно в его комнату. Я спросил, откуда у них пистолет. Он ответил, что отец привез с фронта. Действительно, сбоку на рукоятке была дощечка с надписью. Потом Игорь сказал, что ходит в стрелковую секцию и, чтобы выработать твердость руки, тренируется, целясь из пистолета. Есть у Пушкина рассказ «Выстрел», так там написано, что пистолет требует «ежедневного упражнения». На столе у Игоря лежала книга Пушкина «Повести Белкина», и он показал мне это место. Мы немного поцелились, кто во что, и я сказал, что мне пора домой. «Погоди, – говорит Игорь, – сейчас я покажу тебе самый сложный способ стрельбы, когда стреляют назад, глядя в зеркало. Я такое еще прошлым летом в цирке видел». Он кнопкой приколол к стене листок бумаги, нашел зеркало и сел за стол. Потом взял пистолет и вставил магазин, передернул затвор. Зеркало он держал в левой руке, а пистолет в правой. Листок находился у него за спиной, и он ловил его отражение в зеркале. Он несколько раз поднимал и опускал согнутую правую руку, в которой держал пистолет, повернутый стволом назад. Я стоял сбоку от Игоря и смотрел. Вдруг что-то блеснуло и раздался выстрел. Я подумал, что Игорь пошутил, но, взглянув на него, увидел на шее кровь, которая быстро заливала рубашку. Мне показалось, что он ранен, тогда, испугавшись, я схватил с пола пистолет, гильзу, лежавшую рядом, и выбежал из комнаты.

– Ты кому-нибудь рассказывал об этом?

– Нет. Я очень испугался и даже в школу не пошел. Несколько часов бродил по Москве, а к вечеру увидел во дворе милицейские машины и из разговоров узнал, что Игорь погиб.

– Где же сейчас находится пистолет?

– Когда я выбежал из подъезда, пистолет был у меня в руках. Мне хотелось поскорее избавиться от него, и я засунул его в ящик с песком, который стоит в нашем дворе. Наверное, он и сейчас там лежит.

Григорий Иванович Большаков вышел из кабинета и, отпуская Венедиктова домой, взглянул на часы. Рабочий день близился к концу. Он подумал, что еще успеет позвонить Рудику. К счастью следователя, Юрий Владимирович оказался у себя. За пистолетом на Арбат они поехали вместе.

* * *

Вот такую историю мне довелось услышать с интервалом в несколько лет от двух людей, не знакомых друг с другом. Сначала со слов Александра Петровича Седова я коротко записал ее в блокнот. Когда же мне рассказал об этом случае и мой друг журналист Володя Стрелков, то, разыскав записную книжку и убедившись, что это те самые события, о которых я уже когда-то слышал, я постарался узнать от него подробности этого исключительного дела.

<p>Капля крови</p>

Люди, достигшие успеха в мире, – это те люди, которые встают и ищут нужный им случай.

Б. Шоу

В судебно-медицинской и юридической практике встречаются случаи, когда следователь и эксперт абсолютно уверены в том, что скрывшийся неизвестный был ранен. Чаще всего это видно по следами крови на месте происшествия. В таких случаях, когда по количеству и высоте падения капель крови можно судить о месте происшествия, расположении раны на теле человека и ее серьезности для потерпевшего, правоохранительные органы обычно информируют местные лечебные учреждения о возможности обращения за помощью скрывшегося преступника. Однако на сей раз раненый грабитель был вычислен опытным судмедэкспертом по иным, весьма необычным обстоятельствам.

* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Следствие ведут

Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта
Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта

Судмедэксперт… Профессия редкая, интригующая и, мягко говоря, специфическая…Людям в белых халатах приходится видеть много не самых приятных вещей, но на них лежит громадная ответственность: ведь они – незаменимые помощники следствия. Как установить личность неизвестной жертвы? Что стало реальной причиной смерти? Кто мог совершить ужасное преступление и при каких обстоятельствах?..Без малого четыре десятилетия судмедэксперт М. А. Фурман записывал самые захватывающие и уникальные истории – случаи из собственной практики и опыта коллег.Каждый день ему приходилось сталкиваться с, казалось бы, необъяснимыми явлениями: здесь и загадочная смерть известного нейрохирурга, и заражение целой деревни сибирской язвой, и многое, многое другое.Каждый очерк в этой книге – хроника одного расследования. Расследования, проведенного «детективом в белом халате».

Марк Айзикович Фурман

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука