Неосторожное обращение с охотничьим оружием встречается довольно часто. В лучшем случае такие эпизоды приводят к огнестрельным ранениям различной тяжести и инвалидности, в худшем – заканчиваются смертью. Причины случайных ранений могут быть самые разные, иногда – редкие и казусные. Отсутствие опыта и небрежность в хранении оружия. Выстрелы вслепую (они, как правило, характерны для самоуверенных или начинающих охотников). Иногда виновником трагедии может стать и профессионал.
Осмотр потерпевшего, места происшествия и оружия, комплексное судебно-медицинское, баллистическое и криминалистическое исследования позволяют установить истину даже в сложных эпизодах с отсутствием свидетелей и очевидцев.
Когда Ивану Сергеевичу перевалило за сорок, он внезапно увлекся охотой. Пристрастил его к этому брат жены Николай, переехавший в их город. Едва только Николай обосновался на новом месте, как нашел себе приятелей-охотников, с которыми стал пропадать в окрестных лесах. Уезжали они электричкой в пятницу, сразу же после работы, возвращались обычно на третий день, в воскресенье. Года два Иван Сергеевич оставался равнодушным к Николаевой страсти и даже частенько подтрунивал над ним. Но в один из последних сентябрьских дней Николай уговорил свояка отправиться вместе с ним в мещерские леса.
С этого все и началось. С той охоты они вернулись ни с чем. Но надолго запомнились Ивану Сергеевичу два вечера в засыпающем лесу и прохладным утром ранний рассвет, когда за желто-оранжевыми деревьями неслышно поднималось в небо неяркое осеннее солнце. В следующий выходной поездка повторилась. Еще через месяц Иван Сергеевич, получив новенький охотничий билет, купил тульскую двустволку, высокие болотные сапоги и стал, по выражению Николая, наконец-то «похожим на человека», а по словам жены, Аллы Петровны, не очень одобряющей его увлечение, «бродягой на старости лет».
В Семеновске Иван Сергеевич преподавал географию в старших классах. Отслужив в армии, он окончил университет, и хоть родом был из Сибири, прочно осел в этих краях. Поработал несколько лет завучем, потом стал директором школы. Алла Петровна работала инженером-технологом, а сын, тринадцатилетний Максим, ходил в другую, не отцовскую, школу.
Дочка Николая, Наташа, была Максиму почти ровесницей, и когда семья переехала в Семеновск, дети часто играли вместе.
В один из воскресных дней Иван с Николаем рано вернулись с охоты и, быстро перекусив, отправились спать. Алла Петровна с трудом разбудила их к обеду и заставила сесть за стол. На улице моросил дождик, и, когда погода окончательно испортилась, все решили пойти в гости к знакомым.
– Мужья так редко бывают дома. Все на охоте, да на охоте, – решительно сказала Алла Петровна. – А тут все в сборе. Такое редко случается. Не пропадать же воскресному дню. К тому же Тамара Леонидовна давно нас приглашает. Неудобно.
– Сбегай – ка за Наташей, – сказал Иван Сергеевич Николаю. – Пусть к нам идет. Вдвоем с Максимом скучать не будут. Вдруг мы задержимся, а в такой день им лучше побыть дома, чем бегать под дождем.
В тот осенний воскресный день я дежурил на городской станции «Скорой помощи». В прямые обязанности судебно-медицинского эксперта это не входило, я работал на «Скорой» в порядке совместительства. До обеда серьезных вызовов почти не было. Мы сыграли с Виктором – врачом второй бригады – несколько партий в шахматы, наспех перекусили бутербродами, захваченными из дома. Рабочий день близился уже к концу, когда на «Скорой» раздался звонок.
– Срочно выезжайте на Садовую, 8. Из ружья ранена девочка, – произнес чей-то взволнованный голос. – Только скорее, рана на груди, в области сердца.
Спустя минуту белая «Волга», стремительно набирая скорость, понеслась к Садовой. Ввиду невероятной сложности случая и в нарушение всех инструкций в машину сели и Виктор, и я, хотя обычно на вызов по «Скорой» выезжает бригада из врача и среднего медицинского работника. За несколько минут езды мы перебрали в памяти возможные варианты ранения, приготовили перевязочный материал, кровоостанавливающие средства. Только бы успеть.