Убийство по доверенности

– Очень разумно с вашей стороны, ей-богу разумно. Впрочем, в таких делах от адвоката не очень-то много пользы. Есть улики, которыми нам придется руководствоваться, а улики эти, к сожалению, однозначны. Теперь, если позволите, – продолжал он, оживляясь и движением руки как бы отметая неприятную тему, – я бы с большим удовольствием поужинал – вы, кажется, говорили об ужине?

Мистер Бек основательно закусил парой куропаток (это был последний охотничий трофей покойного), запивая бургундским. Он был в отличном настроении и непринужденно болтал с Эриком – рассказал ему несколько примечательных случаев из своей практики, очевидно желая отвлечь юношу от мрачных мыслей насчет дяди и кузена. Джон Невилл в то же самое время сидел взаперти в своей комнате, а у двери сторожил констебль.

Следствие началось в половине первого на следующий день в комнате библиотеки. Коронер, тучный багроволицый толстяк с весьма обходительными манерами, сразу взял быка за рога. Присяжные хладнокровно и бесстрастно «произвели осмотр тела», явно даже получив удовольствие от этого мрачного действа. Каким-то неуловимым образом мистер Бек сразу зарекомендовал себя знатоком подобных процедур и сделался чем-то вроде советника при коронере.

– Лучше всего будет, если вниз принесут ружье, – сказал он коронеру, когда они вышли из кабинета покойного.

– Конечно-конечно, – отвечал тот.

– И бутылку с водой.

– Вы подозреваете отравление?

– Как говорится, не всегда стоит хватать то, что само идет в руки, – назидательно отвечал мистер Бек.

– Несомненно, если вы так считаете, – угодливо сказал коронер. – Констебль, захватите с собой бутылку.

Обширное помещение библиотеки битком было набито любопытными; в большинстве своем это были местные фермеры и мелкие деревенские лавочники. На самом почетном месте поставили стол для коронера и стул для вездесущего корреспондента местной газеты. Двойной ряд стульев справа от стола предназначался для присяжных. Присяжные только что окончили осмотр тела, когда снаружи послышался стук копыт и скрип колес; легкий фаэтон остановился у входа. Минутой позже в комнату вошел человек с военной выправкой, сопутствуемый молодой особой, которую он вел с трогательным выражением нежности и заботы. Девушка была бледна как полотно, но, несмотря на это, прелестна, ее взгляд был испуганно-доверчив, как у молодой лани. Не имело смысла объяснять мистеру Беку, что это полковник Пейтон с дочерью. Он заметил робкий, сострадательный, любящий взгляд, предназначенный Джону Невиллу, который сидел за столом, обхватив голову руками; на долю секунды лицо детектива потемнело, преисполнившись некоей твердой решимости, но в следующий миг он вновь обрел свой обычный добродушный вид. Коронер кратко допросил садовника, лесничего и дворецкого, а затем мистер Уогглс, адвокат, которого Эрик предусмотрительно нанял для кузена, подверг их довольно неуклюжему перекрестному допросу. По мере того как над Джоном Невиллом сгущались тучи, девушка в дальнем углу все больше бледнела и, вероятно, упала бы без чувств, не поддержи ее отец.

– Имеет ли Джон Невилл что-нибудь сообщить следствию? – спросил коронер, окончив записывать показания дворецкого, в которых речь шла о давешней ссоре.

– Нет, сэр, – сказал мистер Уогглс. – Я выступаю здесь в качестве защитника мистера Джона Невилла, обвиняемого, и мы пока отложим наши объяснения.

– Мне и в самом деле нечего добавить к тому, что уже было сказано, – негромко произнес Джон Невилл.

– Мистер Невилл, – важно провозгласил мистер Уогглс. – Я убедительно прошу вас всецело довериться мне.

– Эрик Невилл, – вызвал коронер. – Думаю, что это последний свидетель.

Эрик встал перед судьей и положил руку на Библию. Он был бледен, но спокоен и сдержан, и только во взгляде его темных глаз и звуках негромкого голоса сквозила такая неподдельная скорбь, которая растрогала всех – кроме одного человека… Эрик говорил сжато и ясно. Всем было понятно, что он старается защитить своего кузена. Но, несмотря на это (а возможно, именно из-за этого), все были настроены против Джона Невилла. Ответы на вопросы, касающиеся Джона, коронер буквально вытягивал у Эрика.

– Ваш кузен сильно вспылил? – спрашивал он.

– Было бы трудно удержаться при таких оскорблениях.

– Что он сказал?

– В точности всего не помню.

– А не говорил ли он дяде: «Ты долго не заживешься»?

Молчание.

– Мистер Невилл, вспомните, что вы поклялись говорить только правду.

Эрик почти беззвучно прошептал:

– Говорил.

– Мне жаль огорчать вас, но я обязан выполнить свой долг. Когда вы услышали выстрел, то, полагаю, побежали в дядину комнату?

– Да.

– Кого вы увидели над убитым?

– Кузена. Уверяю вас, он был в глубоком горе…

– Кого-нибудь еще вы видели?

– Нет.

– Ваш кузен, как я знаю, наследник – а точнее сказать, уже владелец поместья?

– Полагаю, что так.

– Довольно, можете сесть.