Убийство по-домашнему

Маленькая коллекция, посвященная Пьеру Дегранжу, состояла из нескольких писем, подписанных именем Джо и начинающихся словами: «Любимая Флора!» В них было множество личных неопределенных намеков, таких как: «Я рад, что ты снова написала мне…», «Как ты развлекалась в Калифорнии?», «Помнишь ли ты замечательный коньяк у Гавела?», «Довольна ли ты по-прежнему своим супружеством?», «Ты не забыла очаровательный вечер, который мы провели на Кони-Айленд?» Письма были написаны на фирменной бумаге одного из нью-йоркских отелей.

Однако без труда можно было отобрать фразы, относящиеся к Пьеру Дегранжу, потому что все эти фразы кто-то подчеркнул синими чернилами.

Таинственный художник, о котором ты упоминаешь, мог бы быть, судя по описанию, Армандом фон Гене, который несколько лет назад нелегально проник из-за границы в нашу страну и которого с тех пор безуспешно разыскивает полиция… Если это он, нет ничего странного в том, что он выдает себя за француза. Дело в том, что его мать француженка, и он воспитывался в Париже. Мы собрали много сведений о нем, относящихся к тому периоду времени, когда он еще не исчез. Пожалуйста, напиши мне все, что узнаешь о нём, возможно, это будет сенсационный газетный репортаж…»

В другом письме: «…если этот Дегранж — Арманд фон Гене, то он скрывается не от ФБР, а от вражеских агентов, которые давно разыскивают его, имея приказ убрать этого человека. Если это он, у него были причины отрастить бороду».

В следующем письме: «…да, фон Гене располагает довольно значительными суммами денег. Известно, что, убегая из Европы, он вывез драгоценности, унаследованные от матери…»

Потом: «…Нет, фотографии этого фон Гене у нас нет, однако его можно опознать по особой примете. У него на левой руке длинный косой шрам от локтя до запястья, след от поединка. Обязательно напиши мне тотчас, если этот Дегранж окажется разыскиваемым Армандом фон Гене. Для газеты было бы большим успехом, если бы мы первыми решили эту загадку…»

— И наконец: «…Жаль, что этот художник, как ты выяснила, не Арманд фон Гене! Я лишился сенсационного репортажа! Но если у него нет шрама на руке, мы, совершенно очевидно, зря подозревали его».

Эйприл оторвалась от писем и сказала:

— Пьер Дегранж пытался проникнуть на виллу на следующий день после убийства Флоры Сэнфорд. Ты видела его когда-нибудь с подвернутыми рукавами, Дина?

— Нет, — ответила Дина, — но ведь…

— Ясно, как Божий день, — сказала Эйприл. — Пьер Дегранж — это Арманд фон Гене, скрывающийся от вражеских агентов, которые решили его убить. Флора Сэнфорд разгадала его тайну. Она также узнала, что у него есть деньги.

— А когда деньги закончились, — дополнила Дина, — она пригрозила, что выдаст его. И тогда он застрелил ее.

— Это ужасно! — вздохнула Эйприл. — Должно быть, он знал, что у миссис Сэнфорд имеются какие-то письменные доказательства, достаточные, чтобы его скомпрометировать. Иначе он не пытался бы проскользнуть на виллу после убийства. Если это он убил ее, он был готов на все, чтобы только найти и уничтожить эти документы. Наверняка он не остановился бы даже перед тем, чтобы поджечь дом. Убийство не имело, бы смысла, если бы в результате он не избавился от документов, которые могли разоблачить его.

— Наверняка, ты права, — сказала Дина. — Однако я не могу представить себе этого приятного тихого человека в роли убийцы.

— У него на руке имеется шрам, полученный во время поединка, — напомнила ей Эйприл.

— Ты так думаешь?

— Положись на меня, — заверила Эйприл. — Уж я-то это проверю.

— Как? — спросила Дина.

— Еще не знаю, — ответила Эйприл, — но я что-нибудь придумаю.

Дина положила на кровать пачку документов, касающихся Дегранжа.

— Значит, я была права, — сказала она. — Миссис Сэнфорд была шантажистка!

— Причем додумалась до этого самостоятельно! — подтвердила Эйприл. — Ты просто гений! — Она немного поколебалась, не сказать ли сестре о том, что она тоже догадалась, и об истории с Рупертом ван Дьюсеном. Однако решила пока что молчать.

— Это так странно, — сказала Дина. — Она ведь много лет жила по соседству…

— По соседству всегда кто-нибудь живет, — заметила Эйприл. — Прекрати переживать только из-за того, что ее убили. Не проходит и дня, чтобы кого-то не убили. Когда-то я искала для мамочки статистические данные в «Мировом альманахе» и узнала, что в 1940 году от рук убийц погибло восемь тысяч двести восемь человек только в Соединенных Штатах. Что уж говорить обо всем мире! Подумай, сколько человек по этой статистике погибает ежедневно!

— Ты могла бы точно подсчитать, будь у тебя карандаш и листок бумаги, — сказала Дина.

— Ну, хватит об этом, — быстро ответила Эйприл. — Но перестань огорчаться из-за смерти миссис Сэнфорд. Ты ведь сама знаешь, какая она была плохая.

— Знаю, — сказала Дина и задрожала от страха.

— Помнишь, как она нас выставила, когда мы вежливо попросили несколько нарциссов, чтобы украсить торт в мамин день рождения?

— А помнишь, как она угрожала нам вызвать полицию, когда Арчи забежал на ее газон в погоне за Хендерсоном? — спросила Дина.