Убийство души. Инцест и терапия

Большинство теорий личности подтверждает, что потребность в смысле является специфически человеческой. Человеческое бытие не исчерпывается удовлетворением базовых потребностей. Жажда самореализации также является частью человеческой жизни. Юнг называл Самость «богом внутри нас» и говорил о естественной религиозной функции психики. Религиозность здесь понимается в самом широком смысле. Аналогично для Эйнштейна «быть религиозным» означало задаваться вопросом о смысле жизни. Самость и вера человека в смысл являются трансцендентными категориями, которые дают понять, что человечество своим существованием указывает на нечто, что им не является, на некий смысл, который нам предстоит искать и воплотить.

Жертвы инцеста чувствуют себя тяжелоранеными и беспомощными именно в этой духовной сфере. Предательство любви, которое они пережили в детстве, было расценено ими как предательство веры. Для девочки образ ее реального отца сплавлен с образом бога-отца. Давящее чувство покинутости, которое переживают эти дети, – это чувство оставленности богом и миром. Они чувствуют себя преданными не только отцом, но и богом, который это допустил. Для многих жертв инцеста бог мертв.

Если религия имеет свое начало в человеческой душе[99], а при инцесте говорят об убийстве души, то становится понятно, что именно заблокировано внутри этих женщин. Они страдают от потери души, и это та самая душа, которая могла бы найти смысл.

В человеческой душе живет стремление к привязанностям, к диалогу с другими людьми, а жертвы инцеста ощущают себя сильно ограниченными в возможности поиска такого диалога и в установлении отношений с «Ты» этого мира.

Вот почему в центре внимания этих женщин – поиск потерянной души, без которой они чувствуют себя пустыми и нежизнеспособными. Этот мотив не оставляет их в покое, даже если с виду инцесту нашлось место в личной биографии.

В своей книге «Внутренний поиск» Хиллман подчеркивает, что симптомы могут привести нас к обнаружению собственной души. Он описывает, как любая продолжительная работа со страданием делает Эго менее значимым и мощным. Страдание является формой унижения, «опытом, пробуждающим душу». Симптом «является первым признаком пробуждающейся души, которая больше не потерпит никаких дальнейших злоупотреблений»[100]. Если женщина рано или поздно сумеет расслышать в своих мучительных симптомах этот зов души, сумеет его воспринять, это придаст ей терпения и внимания, позволит более бережно заботиться о себе, и тогда она сможет вынести ценности для души из такого, казалось бы, бессмысленного страдания.

Женщины говорят, что проработка инцеста помогает им, лишь пока они чувствуют необходимость иметь с ним дело, преодолеть его влияние, столкнуться с его последствиями. «Сегодня я вижу, что опыт инцеста придал моей жизни определенное направление, что он сделал меня такой, какая я сегодня, включая такие мои сильные стороны, как специфическая сензитивность, душевная глубина и потребность найти смысл своей жизни».

В терапии очень важно работать над отношением к инцесту, потому что то, что произошло, нельзя изменить, но мнение о такой своей судьбе – это акт свободы. От решения, как относиться к неизменяемому, во многом зависит дальнейшая жизнь. Это также означает, что человек несет ответственность за то, как он обращается со своим прошлым и настоящим.

Важно брать ответственность на себя, но я считаю ошибкой говорить жертвам инцеста, что в широком смысле каждый человек сам выбрал своих родителей, и поэтому в конечном счете мы сами – причина всего, что с нами происходит. Пострадавшие женщины, которые искали помощи и поддержки у цюрихских многочисленных «эзотерических психотерапевтов», получили на основе таких мудростей, вдохновленных нью-эйджем, «медвежью услугу» вместо консультирования.

Ясперс пишет: «Человек является тем, кем становится, делая некоторые вещи своими». Ответственность может помогать пострадавшим при совладании с травмой и при ее интеграции, позволяет отойти от детерминистских лозунгов: «Человек есть то, что он ест». Каждая женщина, пострадавшая от инцеста, является кем-то большим, чем жертва инцеста. Тот способ, которым она осваивает и преодолевает свое прошлое, преобразует ее, ведь человеку свойственно не только «быть таким», но и «уметь стать другим».

В то же время терапевту нужно уметь выдерживать бессмысленность жизни своих клиентов, не навязывая им некий смысл, компенсируя чувство собственного бессилия. Терапевт всегда должен осознавать, что не существует годной для всех формулы смысла.

В терапии мы сами должны всегда помнить, что в нашу задачу не входит спасать людей, которых мы сопровождаем. Мы должны присоединиться к клиентам там, где они находятся, и следовать вместе с ними туда, где они ищут выход, и это их путь, очень индивидуальная линия судьбы.