Убийственный аргумент

Снег лежал на лапах и казался нарисованным. Заснеженная дорожка под ногами и коридор белого зимнего неба над ней. Все остальное — ели. На снегу лежали взъерошенные шишки.

Я заметил, что Н. Г. «проверился». Характерный, почти незаметный поворот головы. Вредная привычка, если долго играешь в шпионов. Неужели и на пенсии он продолжает чувствовать за собой «хвост»? Привычки, словно татуировка, с годами не выцветают.

Кто стоял на остановке, когда я сошел с автобуса? Мужчина в дубленке, нос прямой, черные волосы, на подбородке родинка. Женщина с полными губами и прямыми светлыми волосами. Парень лет двадцати… Если кто-то из этих людей снова окажется поблизости — сигнал тревоги. Слежка.

Вон тот мужчина с удлиненными мочками ушей ехал рядом в метро, а сейчас он тоже здесь. Уши — главное, на что надо обращать внимание. Все остальное легко изменить… Он проделал весь путь следом за мной? Неприятно засосало под ложечкой.

Прекрати, сказал я себе. Ты ушел от «хвоста» много лет назад. Навсегда.

— Навсегда, — сказал я вслух.

Н.Г. недоуменно уставился на меня.

— А, так… Я хотел спросить — почему контора заинтересовалась мной после того, как сама же уволила.

— Один вопрос и две ошибки, — произнес тихо Николай Григорьевич, — Первая в том, что я представляю интересы конторы. Вы не верите, что я на пенсии?

— Нет. Пенсионеры не бросаются деньгами.

— Я же не утверждаю, что плачу из своего кармана, — он усмехнулся. — Наши знания и опыт нужны и нынешним коммерсантам.

— Кажется, совсем недавно я слышал нечто подобное. Только вместо знаний фигурировали связи. По-моему, это звучало честнее.

— Другая ошибка, — он пропустил мои слова мимо ушей, — вас не уволили, а вернули домой.

— Домой? — я покачал головой.

— Понимаю, знакомо, — Н. Г. быстро взглянул на меня. — Разведчик должен верить в свою «легенду». Не знать ее, а именно верить, что он родился в стране пребывания, даже думать на другом языке. Любить семью, которую заводит для прикрытия, дружить с людьми, хотя те принимают его совсем за другого человека. В конце концов он становится этим другим человеком, потому что только так можно стать искренним настолько, чтобы окружающие ничего не заподозрили. А когда возвращаешься домой, все кажется чужим. Начиная от мебели в квартире и кончая женой и детьми, которые тоже привыкли думать, что ты — не более чем фотография на серванте. И начинаешь жить заново…

— Детей нет, — зачем-то сказал я.

— А мне по ночам снится дочь, которая осталась там… — он неопределенно мотнул головой. — Ведь для нее я — пропавший без вести. Вышел на яхте в море и… Может, уже и внуки есть.

— Послушайте, — я подозрительно посмотрел на него, — вы часом не мемуары пишите? И хотите уточнить у меня какие-нибудь подробности? Тогда я запрошу проценты от гонорара.

Впервые на лице у него появилась гримаса. То ли улыбнулся, то ли просто скривил губы.

— Олег Федоренко, — произнес Н.Г., - оперативный псевдоним — Аист.

Я непроизвольно сжал кулак. Так, что заболели пальцы.

— Из-за него вам пришлось вернуться? Ведь вы и я знаем правду? — спросил Н. Г.

— Этот тип провалил всех, кого только смог.

— Агент-двойник, чтобы завоевать доверие тех, кому должен был передать дезинформацию, сдал нескольких малоценных агентов. Оправданные потери.

— Оправданные потери? Из-за него погибли люди…

— Но вам-то удалось ускользнуть? Правда, чуть не пострадали в аварии, когда уходили от «наружки».

— …А те, кто не погиб сразу, прошли через ад. Я знаю, как допрашивают в латиноамериканской контрразведке.

— Да, вряд ли кто из них выжил. Вы ведь знали некоторых из этих людей?

— Одну женщину. Она погибла в той автомобильной аварии.

— Это версия для газет. На самом деле полиция нашла разбитую машину, но не нашла тело. А потом мы получили информацию, что она попала в «сегуридад». Ваша подруга была в достаточной степени жива, чтобы они смогли ее допрашивать.

Я почувствовал, как свет пульсирует в глазах.

— Но она никого не назвала, если хотите знать, — сказал Н. Г., - Так что остались не засвеченным. Ведь эта женщина единственная, кто знал вас в лицо… Короче, повезло.

— Да, — медленно произнес я. — Мне чертовски повезло.

— А у Аиста ничего не вышло. Он сдал вас и ваших людей, а ему все равно не поверили. Когда стало ясно, что операция провалилась, и те, кто ее готовил, ожидали головомойки, кому-то пришла в голову идея свалить все на вас. Руководству доложили, что вы просто провалились. Ну а Аиста перевели работать в другую страну. В девяносто первом он ушел в отставку. Сейчас основал свою фирму, называется «Октопус». Процветает.

— Я должен за него порадоваться?

— Нет. Вы должны его устранить.

* * *

Мы как раз дошли до длиннющего такого здания, которое местные жители называют «Флейтой».

— Вы предлагаете мне его убить?

— Если бы понадобилась физическая ликвидация, я бы обратился к специалистам, — сказал он холодно.

— Тогда почему вы обратились ко мне?