Убийства в тумане

- Я помню только жестокость. Беспощадность. Бескомпромиссность. Я видела, как ты пытал и убивал, - взяв его за руку, я соединила наши пальцы в замок. – Не думала, что ты умеешь быть... таким.

- Каким? – Том с хитрой улыбкой покачал головой, поняв, что я не собираюсь отвечать. – Ну же, скажи, греза моя. Я хочу это услышать.

- Нежным. Чувственным, - я все-таки смутилась и отвела взгляд. – С твоей... нашей работой сложно ожидать подобного.

Губы Томаса расплылись в греховной, сводящей с ума клыкастой улыбке. Я судорожно вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

- Между пыткой и занятием любовью очень много общего, неужели не замечала? – Том приподнялся на локте и от головы до кончиков пальцев ног окинул меня медленным, жарким, буквально осязаемым взглядом. – Сначала предвкушение. Первый зрительный контакт, - я почувствовала, как тону в черной бездне его глаз. – И ты, и я знаем, что будет дальше, но еще не знаем, как это будет, - он осторожно прикоснулся к моему лицу, провел большим пальцем по губам, спустился к шее, чуть царапнул ногтями и замер у ключиц, заставив меня затаить дыхание в ожидании, когда его рука двинется ниже. – Я могу сразу и в подробностях перечислить все, что хочу с тобой сделать, оставить тебя трепетать в ожидании, а могу промолчать и смотреть, как воображение будоражит твои чувства и горячит кровь.

Я не выдержала и вздрогнула, когда Том все-таки повел руку ниже, и его ладонь, миновав грудь, обожгла мне живот. Медленно, дразняще он изучал и ласкал мое тело совершенно невинными, на первый взгляд, касаниями, от которых я плавилась, сходила с ума и, затаив дыхание, ждала продолжения.

- Затем легко, осторожно пробуешь границы дозволенного, - хрипловато прошептал палач, подключая вторую руку к сладкой пытке. – Оцениваешь реакцию, - он надавил на чувствительное место над бедром, заставив меня выгнуться. Такое же касание с противоположной стороны вырвало у меня тихий стон. – Входишь во вкус, становишься увереннее, - вслед за словами все смелее становились и ласки, от которых я уже готова была извиваться и стонать в голос. – И, наконец, понимаешь, как в этот раз следует повести свою партию, чтобы получить все, что хочешь, и даже больше.

К блуждающим по моему телу рукам наконец-то подключились губы, и я не выдержала, зарылась пальцами в черную гриву волос, притягивая Тома к себе ближе, однако у палача были другие планы. Он перехватил мои запястья и одной рукой прижал их к подушке у меня над головой.

- В какой-то момент ты подступаешь к грани, за которой все закончится, - вновь глядя мне в глаза, выдохнул Томас, свободной рукой продолжая блуждать по моему телу, как в самом начале – легко, почти невинно поглаживая и успокаивая. – И здесь только от тебя зависит, позволить ли шагнуть за эту грань, закончить ли игру, или отступить ненадолго, отдышаться лишь затем, чтобы потом вновь и вновь подводить к этой черте. Заставить молить о пощаде и решать, смилостивиться ли, или... поиграть еще немного.

- Ты точно говоришь о работе? – выдохнула я, уже по довольному, полному желания и предвкушения взгляду понимая – нет, не о ней. И все, что Том со мной делал до сих пор, скоро покажется мне легкой разминкой.

- А разве ты спрашивала меня о работе? – тихо рассмеялся он, вновь приступая к этой невыносимо сладкой пытке.

*

Спальню мы покинули только к полудню, когда голод возобладал над жаждой обладать друг другом. Кутаясь в мягкий бархатный халат, я вертела головой по сторонам и осматривалась в доме палача. Томас все-таки удовлетворил мое любопытство и сразу после завтрака провел экскурсию, завершившуюся в его кабинете под самой крышей.

Весь дом был отделан в одном стиле – темное дерево в сочетании с темно-красным и всеми оттенками бежевого и коричневого, строгие прямые линии, но мягкие, бархатистые ткани и ковры. Очень уютно, и в то же время, ничего лишнего. В кабинете я задержалась – было видно, что на третьем, мансардном этаже Том проводит больше всего времени. По стенам были развешены зарисовки и выдержки из расследований – старая привычка, Томас еще в университете так делал. На столе, на первый взгляд, беспорядок, но я точно знала – это был организованный хаос, понимание которого доступно лишь одному владельцу. Протертое старое кресло отставлено чуть в сторону, ближе к полукруглому окну. На полу выскобленный паркет, на котором в любой момент можно подготовить рабочее место для некроманта. В дальнем углу – этажерка с завершенными или просто неофициальными делами, личный архив главного палача, окруженный мощной магической защитой. Я приблизилась к развешенным на стене заметкам. Два трупа из моего отдела – смерть в борделе, гибель графа Каппеша. Еще два расследовались без моего участия, но имена были мне знакомы. Все погибшие состояли в Совете Лордов.

- Дела закрыты, я их не расследую, - заметил мой интерес Том. - Если хочешь, можешь читать, официально они все давно в архиве.