Убей меня нежно

— Кто бы это ни был, он положил трубку, — сказал он мне. — Наверное, какой-нибудь тайный воздыхатель.

Мы вместе рассмеялись. Я представила Адама сидящим в одиночестве на кровати в пустой комнате и сделала еще большой глоток вина. Джейк предложил поехать на уик-энд в Париж. В это время года на «Евростар» есть шанс получить хорошие заказы.

— Еще на один туннель, — сказала я. Я ждала, когда телефон зазвонит снова. На этот раз трубку придется поднять мне. Что делать? Я пыталась придумать способ, как сказать «Не звони мне больше», чтобы Джейк ни о чем не догадался. Но телефон не звонил. Наверное, я просто струсила, нужно было все сказать ему лично. Но я не смогла бы сказать ему в лицо. Каждый раз, когда я смотрю ему в лицо, то оказываюсь у него в руках.

Я взглянула на Джейка, он улыбнулся и зевнул.

— Пора баиньки, — протянул он.

* * *

Я пыталась. Следующие несколько дней я по-настоящему, по-настоящему пыталась. Не отвечала на его звонки в офис. Он прислал мне туда письмо, которое я, не читая, порвала на мелкие кусочки и выбросила в высокую металлическую урну возле кофейного аппарата. Несколько часов спустя, когда все ушли на ленч, я пошла достать его, но урну уже очистили. На дне остался лишь один маленький кусочек бумаги, на котором виднелись написанные его стремительным почерком слова «...на несколько...». Я смотрела на написанные чернилами буквы, трогала клочок бумаги, словно на нем была частица его, незабываемого его. Я попыталась восстановить на основе двух ничего не значащих слов весь текст.

Я уходила с работы в неурочное время через заднюю дверь, иногда скрывалась в толпе людей. На всякий случай я избегала центра Лондона и вообще старалась не выходить на улицу. Я сидела дома с Джейком, отгородившись от отвратительной погоды шторами, смотрела видео и пила немного больше положенного, отчего каждый вечер незаметно для себя засыпала. Джейк был очень внимательным. Он сказал мне, что в последние несколько дней я кажусь более удовлетворенной, «не мечусь от одного дела к другому». Я ответила, что чувствую себя прекрасно, великолепно.

В четверг, через три дня после письма, зашла вся компания: Клайв, Джулия, Полин и Том с другом Тома по имени Дункан, и Сильвия. Клайв привел с собой Гэйл, ту женщину, которая на одной вечеринке щупала его локоть. Она и сейчас по-прежнему держалась за его локоть и выглядела чуть-чуть пришибленной, что было вполне объяснимо, так как это было всего лишь второе их свидание и слегка походило на знакомство сразу со всей огромной семьей.

— Вы все так много говорите, — сказала она, когда я спросила, как она себя чувствует в компании. Я огляделась. Она была права: все в нашей гостиной, казалось, говорили разом. И тут вдруг мне стало душно и тесно. Комната показалась слишком маленькой, слишком переполненной, слишком шумной. Я схватилась за голову. Звонил телефон.

— Ответь, пожалуйста! — крикнул Джейк, он доставал из холодильника пиво. Я взялась за трубку:

— Алло.

Тишина.

Я ожидала услышать его голос, но была только тишина. Я положила трубку и побрела в комнату. Я посмотрела вокруг. Это мои лучшие и самые старинные друзья. Мы знакомы уже десять лет и не собираемся расставаться. Мы по-прежнему будем собираться вместе и рассказывать друг другу все те же старые истории. Я понаблюдала за Полин, которая разговаривала с Гэйл, объясняя той что-то. Она положила руку на руку Гэйл. К ним подошел Клайв, который выглядел робким от волнения, и обе женщины улыбнулись ему; улыбки были добрые. Подошел Джейк и вручил мне банку пива. Он крепко обнял меня за плечи. Завтра утром он уезжает в Эдинбург.

В конце концов, подумала я, мне уже лучше. Я могу жить без него. Проходят дни. Скоро уже неделя. Потом месяц...

Мы играли в покер: Гэйл выигрывала, а Клайв проигрывал. Он всячески паясничал, а она над ним посмеивалась. Она милая, подумала я. Лучше девиц, с которыми обычно бывал Клайв. Он сбежит от нее, потому что она не будет достаточно жестокой, чтобы заставлять его себя обожать.

* * *

На следующий день я ушла с работы в обычное время и через главный вход. Не могла же я прятаться от него всю оставшуюся жизнь. Я прошла через двери, ощущая легкое головокружение, и огляделась по сторонам. Адама не было. Я была уверена, что он будет стоять на улице. Быть может, и в другие разы, когда я ускользала через заднюю дверь, его тут не было. Я ощутила ужасное разочарование, которое захватило меня врасплох. Ведь я собиралась избегать встречи, если увижу его. Разве нет?