Убей, когда сможешь

Мишель Колль жил в Билланкуре. Кто бы мог подумать! Такой тип! Альбер охотнее всего переселился бы туда, но об этом районе он даже мечтать не смел, чтобы не причинять боли собственному сердцу. Конечно, квартал вилл элегантнее, возможно, и воздух там чище, но именно этот район предоставлял человеку все то, что прекрасно в Париже.

Они действительно добрались туда за полчаса. Доехали бы скорее, если бы не пришлось бы долгие минуты простоять за остановившимся для погрузки грузовиком. Некоторые гудели, но большинство, смирившись, околачивалось возле своих машин и глазело на неторопливо занимавшегося погрузкой шофера. Еще несколько лет назад в таких случаях шоферы начинали суетиться, торопясь быстрее справиться с работой, сопровождавшейся концертом клаксонов особо нетерпеливых автомобилистов. Потом взмахивали рукой в знак извинения, и все снова трогались в путь. С тех пор секта водителей грузовиков, стоящих поперек дороги перевоспитала автомобилистов.

— Почему нет ни одного полицейского… — бурчал Альбер. Буасси глянул на него. — Я имею в виду…

Потом еще несколько минут они потеряли, когда Буасси захотел купить газету. Он остановился посреди улицы, лениво сделал не слишком убедительный знак рукой идущим вслед за ним машинам, а потом долго отбирал привлекшие его внимание газеты.

Но все же за полчаса они добрались. Дом, в котором жил Колль, был построен примерно в последней четверти прошлого столетия и реконструирован после первой мировой войны. Роскошный дом старого ушедшего мира оборудовали тогда новейшими достижениями техники. На покрытых мрамором лестничных площадках в маленьких нишах стояли скульптуры, мозаичные полы изображали агонию греческого воина, пронзенного стрелами, за которой издали наблюдали обнаженные девы с пышными грудями. Над мрамором красовались позолоченные гипсовые украшения.

— Ах ты, мать вашу, — произнес Буасси. Он жил в Пантэне, в доме, лестницы которого сверху донизу были исписаны, а на дверях стояли двойные замки.

Прежде, чем они позвонили, раскрылась дверь консьержки и оттуда выглянула стройная, в темном костюме женщина лет пятидесяти.

— Вы кого‑нибудь ищете?

Они вынули удостоверения. Альбер слегка стыдился того, что был небрит. Не удивительно, что о полицейских думают, будто… а, пошли они все…

— Мы хотим видеть мосье Колля.

Женщина стояла в дверях, словно боясь, что они войдут.

— Он здесь не живет.

Альбер вздохнул. Он терпеть не мог тех, кто слишком много умничает. В особенности когда бывал усталым, вспотевшим да еще когда приходилось работать в выходной день.

— Пониже меня, худой, с усами, — сказал он. Теперь ему уже хотелось увидеть этого человека.

— Сожалею. Он здесь не живет.

Женщина попыталась захлопнуть дверь. Но с Альбера было достаточно, ему все это надоело. Именно сейчас надоело. Последняя капля переполнила чашу, а — Бог свидетель — чаша была очень вместительная. С поразительной быстротой Альбер пнул ногой закрывающуюся дверь, одновременно оттолкнул в сторону женщину, и ворвался в квартиру. Сам не зная почему, выхватил пистолет. Открывая ногами двери, промчался по двум маленьким комнатам. Рванул дверцы шкафов, заглянул под кровать. Женщина побледнела, на лице ее отразился ужас. Буасси, засунув руки в карманы, стоял позади нее. Он не понимал, что произошло, но верил в Альбера.

— Где он? — взвыл Альбер. Ужас женщины не утихомирил его ярость. Скорее подлил масла в огонь. Хватит с него! Пистолет на него наставляли, допрос с него снимали, с ним ссорились, ему врали. Теперь его очередь.

— Ушел, — сказала женщина. — Прошу вас, я…

— Куда? — Альбер засунул пистолет обратно под мышку, упер руки в бока, расставил ноги и стоял перед женщиной, словно собираясь ее ударить.

— Не знаю… он не сказал. Просто он меня бросил.

— Когда?

— Две недели назад.

— Сколько времени он здесь жил?

— Один год. Прошу вас, я…

— Откуда вы его знаете?

Перед ответом она лишь мгновенье поколебалась:

— Мы познакомились.

— Где?

Женщина повела головой. На глазах ее были слезы.

— В универмаге Лафайетт.

Альбер выпустил пар. Гнев его остыл. Он чувствовал себя усталым, опустошенным, печальным. Зачем понадобилось унижать эту женщину?

— Сударыня, — произнес он и тотчас понял, что совершил ошибку. Они уже прошли этап, когда нужно быть вежливым, и его жест она примет за признак слабости. И, вероятно, будет права. — Вы понятия не имеете, где он находится? Жизнь вашего бывшего друга зависит от того, найдем мы его или нет.

— Понятия не имею.