Убайдулла-наме

Стихи:

Не вращается колесо судьбы иначе, как по твоему желанию;
У горы нет силы мстить тебе.

У ничтожных пылинок кельи покорности и рабской службы какая может быть смелость в отношении тех, кои дышат дерзостью перед освещающим мир солнцем? У муравьев из долины служения [государю] может ли быть сила в сравнении с тем, кто перед Соломоном эпохи выступает без должного почтения? Мы все — нижайшие рабы двора и, кроме /157а/ государева двора, не имеем иного убежища”.

Двустишие:

Что мне делать, когда приблизится мой конец?
От тебя я у тебя лишь найду покровительство!

Когда ходжи услышали эти столь убедительные слова эмиров и начальников войска, они поспешили в высокий арк и, удостоившись высочайшей аудиенции, почтительно и униженно доложили речи эмиров к военной молодежи в такой форме. “О, упование человечества, который принял божественную силу и опору божественного строителя, эмиры по своей нелицеприятной службе, — так как готовы себя положить на пути копыт скакуна вашего величества, — покорны и находятся в повиновении вам, но они осмелились выступить единственно вследствие высокомерия и самовластия неумного Ни'матуллы дадхи. Вы — государь, Ни'матулла же — один из рабов [вашего высочайшего] двора; вот если бы вы для успокоения умов всех ваших слуг на некоторое время назначили бы его правителем какой-либо отдаленной области, вроде Термеза, и послали-бы туда [это было бы хорошо]!” Когда государь /157б/ выслушал это увещание от двух великих мужей, то немедленно вскипел гневом и пламя его раздражения поднялось кверху, его брови так нахмурились от ярости, что стали похожи на завитки локонов рассерженных красавиц; от тени его сжигающего гнева время перестало работать; он сказал: “эти люди [т. е. эмиры и военачальники] за это время приняли за обычай высказывать дерзости своему государю. Они завидуют доброжелательному и самоотверженному слуге, потому что он пользуется милостями и вниманием своего государя. Они [в свое время] требовали его изгнания от Падша Шаим бия, теперь в мое царствование, выступая столь же дерзко, желают повторить тот же прием. Они не думают, что от пламени гнева, сжигающего мир, может упасть искра в гумно их спокойствия и они будут уничтожены”.

Ходжа Абдуррасул в ответ на гневные слова государя доложил: “Если упованию людей благоугодно будет, то я сделаю распоряжение всем ходжам, сейидам, всем ремесленникам и обитателям этой области, чтобы они в короткое время прихлопнули это упорное сословие камнями и палками”[256].

Султан ходжа сказал: “К чему, ходжа, говорить такие необдуманные слова! Что это за путь, которым ты идешь?!

Стихи:

Ты пришел, чтобы установить единение
Или чтобы произвести разделение?

Все знают, что у царей в отношении прочих людей есть избыток силы и могущества, особенно всевышний бог надел на чистых по природе потомков Чингиз хана халат миродержавия и надолго облек их в платье покорителей мира, даровал им такую мощь и силу, что если они пожелают, то в одно мгновение могут любого человека возвысить или унизить. Однако государю в благодарность за дарованное ему могущество нужно стыдиться мстить [своим] виновным слугам, напротив, он /158б/ должен обрадовать их известием о прощении. Обычаи государей и монархов, завоевателей мира, и путь мироукрасительных и полных высоких мыслей царей таков, чтобы предавать забвению сопротивление заблуждающихся и рассмотрение [грозящих от этого] опасностей.

Двустишие:

От начала дней первого человека Адама до эпохи [нашего] государя
Всегда так велось, что от великих людей исходит прощение, а от подданных [их] проступки.

Пройти мимо прегрешений виновных и не заметить, как они спотыкнулись, принадлежит к милостям полновластных людей и к благосклонности могущественных персон. Мы все знаем, что всеобъемлющая милость государя, раздавателя венцов и покорителя мира, ищет лишь предлога для прощения проступков виновных. И сколько бы ни садилось греховной пыли на чистоту *мятежных [государевых] слуг, смыть ее водою прощения есть одно из необходимых государственных мероприятий”.

Четверостишие:

По щедрости, объемлющей всевозможные дары всем людям,
У тебя милости, как у солнца, и изобилие [даров], как у дождя.
Не ввергай же в огонь страха невиновных
[И] изгладь водою прощения [все] написанное виновными!