Убайдулла-наме

Когда территория купола ислама, Балха, была завоевана рабами правосудного государя и розовый цветник этой области, благодаря блеску счастливого прибытия монарха эпохи, очистился от колючек и /126б/ валежника наглых бунтовщиков, — все население и все подданные обитающие в этой области, заснули в колыбели покоя и безмятежного существования. Что касается [бухарской] армии, то после выполнения [государственной] службы [по взятию Балха] у нее в голове только и думы было, как бы поскорее вернуться домой. Освещающее мир солнце [уже] вышло из знака Близнецов[197] и расположилось в созвездии Рака[198], зной и гнилость воздуха дошли до такой степени, что как бы говорили в стихе Корана: они — жгучий огонь[199], [впрочем] свойство балхской жары не нуждается в объяснении.

Стихи:

В печи ее солнца птицы превращались в жаркое.

Такой [зной] и гнилость воздуха вызвали требование войска [о скорейшем выступлении в Бухару]. Естественно, что повелитель мира признавал за благо позаботиться о сохранении армии и войти в ее положение и, остановив свою благословенную мысль на возвращении [в Бухару], направил поводья своей августейшей воли в направлении к своему основному престольному городу. Изложение сего события таково.

Когда высокая мысль миродержавного государя освободилась от заботы покорения Балха и его светозарное сердце покончило с этим важным делом, счастливый кортеж вернулся в Бухару и победное /127а/ счастливое время и касающийся неба полумесяц [ханского] зонта взошел над горизонтом этого района.

Двустишие:

Дни [покорны] его счастливой звезде
И небеса склонили голову над территорией его повеления.

Его величество, убежище государства, в течение нескольких дней освещал луною [своего] августейшего лица пиршественные собрания, а потаенные комнаты дворца удовольствий под блеском [его] счастливого солнца стали объектом зависти райского сада; он поднял свои подобные морю длани, кои оросили почву войны водою вражеских жизней, для рассыпания жемчуга [милостей] и его благодеющая рука, которая украсила поле сражения перлами вражеских жизней, [теперь] взялась за кошелек удовлетворения моряков[200].

Двустишие:

В бою он хватает, на пиру одаряет;
Его господство — в верховой езде[201], весь мир обращается к нему с просьбами.

Когда излилось дождем облако бесконечной милости государя, раздавателя корон и завоевателя мира, когда на арену состояния эмиров и духовенства, на простонародье, и на благородных Балха и Бухары протекло обилие его даров и почестей, — [его величество] вложил свою благословенную ногу в счастливое стремя. [Все] население Балха, господа и простой народ, платящие и неплатящие подати, подобно /127б/ населению Египта, признававшему невозможным оставление святейшим Иосифом своего дела [по управлению страною, при проводах] шло и ехало наравне с ним, заимствуя [блеск] света его величия, подобно атомам от солнца. Милостивый монарх расспросами о положении успокаивал и умиротворял сердца народа. В прелестном саду Баги Мурад, который разбит за воротами “Ходжа Султан Мухаммед”, глава царей соизволил совершить свою остановку [по выезде из города]. В тот же день там был устроен пир; эмирам и духовенству Балха была дана аудиенция, были раскрыты двери для простого народа и для аристократии, для молодых и для стариков и всем был дарован [свободный] доступ. В следующий раз [государь] удвоил награждение людей, беспрерывное оказывание милостей [было таково, что] милость к одному он изволил выразить в [форме] тысячи разных милостей.

Поскольку взоры благословенного [ханского] желания были прикреплены к области Андхуда[202], то победные знамена придя в движение из-под Балха, водрузились в местности “Салбару”, бывшею /128а/ собственностью Мухаммед Сайид ходжи накиба. Выступив отсюда на следующий день и совершая переход за переходом, достигли крепости Акча, подле ворот которой разбили царственную палатку. Там остановились на один день; правители этой крепости, четыре человека, принадлежавшие к туркменским племенам, явившись [к хану] выполнили условия рабской преданности и служения [ему], предоставив в пользование рабов высочайшего порога все то из продуктов питания, что имели; благодаря всеобщему почету и уважению, государь мира стал весел и счастлив. На следующий день, когда освещающее мир солнце подняло свой светоносный штандарт, осветив вселенную своим светом, государь мира, подобный солнцу, вложил благословенную ногу в счастливое стремя, [направился дальше], любуясь горами и степями; [через некоторое время] соизволил остановиться в урочище Миср-Рабат, принадлежащем к области Шибирган.