Убайдулла-наме

О БИТВЕ, ДАННОЙ ГОСУДАРЕМ, БОРЦОМ ЗА ВЕРУ, ПОД СТЕНАМИ БАЛХА / 110б / ПЯТНИЦУ 22-ГО САФАРА, ЗАПЕЧАТЛЕННОГО БЛАГОМ И ПОБЕДОЮ, О МУЖЕСТВЕ, ПРОЯВЛЕННОМ МОЛОДЫМИ БУХАРСКИМИ ХРАБРЕЦАМИ [В ЭТОМ ДЕЛЕ] И О ПОРАЖЕНИИ ЗЛОСЧАСТНЫХ НЕПРИЯТЕЛЕЙ

Остроязычное волшебное перо описывает случай так. Когда катаганы и [племена] правой и левой стороны удалились из августейшего лагеря, [будучи посланы в набег на Кундуз], славные бухарские и балхские эмиры[171] занялись распределением между собою [крепостных] ворот [для планомерного ведения осады]. Проклятый Махмуд, видя энергичные действия победоносного войска, с досады, подобно свернувшейся змее, стал побуждать к войне [против бухарцев] балхских катаганов и кураминцев. Сам же этот сбившийся с пути [негодяй] вышел из ворот и, перейдя через крепостной ров, вступил в бой [с бухарцами].

Стихи:

Светильник, желающий погаснуть,
Перед потуханием ярко озаряет комнату.

Войнолюбивое войско и воинственные витязи, все вооруженные, изготовившись служить его величеству, победоносному государю, один /111а/ за другим принесли хвалу августейшей персоне и попросили напутственного благословения. Его величество, великий хакан, изволил обласкать каждого храбреца армии и обнадежить царственною милостью. — Словом, когда [бухарское войско] построилось в ряды против неприятеля, то

Стихи:

Закипело море железа,
[И] крокодилы в его сверкании подняли крик.

Витязи и [рядовые] храбрецы, сразу взявшись за шашки, бросились з атаку. С обеих сторон взвились кверху языки пламени сечи. Концы копий желания [войны] поили ядом ярости и пернатые стрелы клали на тетивы геройских луков, звуки труб обременяли уши зрителей и пыль из-под копыт быстроногих скакунов черным покрывалом застилала лицо светозарного солнца; пламя войны и огонь небытия были ввергнуты на гумно жизни и свирепый ветер смерти вырывал молодые деревца бытия из потока существования.

Стихи:

Храбрецы с яростью подняли штандарт
[И] устремились один на другого, [ища] головы [врага].
Столько пролил крови разящий струйчатый меч.
/111б/ Что [вся] земля на поле битвы стала тюльпаноцветной.
Со всех сторон древки быстрых стрел.
Заняли место в телах подобно алефам[172].
У героев от поражавших мужей стрел образовались
Тысячи окон в домах тел.
Из [тех] окон, кои погружали сердце в кровь,
Высовывали головы души, чтобы посмотреть [на окружающее];
Лук во всех углах чрез тираническую стрелу
Давал в своем помещении место смерти.
У кольчуг очи стали полны крови[173],
Подобно погруженным в кровь глазам любовников.
Хохотало огнестрельное оружие, мир наполнялся дымом
И оттого плакали глаза кольчуг.
Ружья [с своим] горячим, палящим огнем дыханьем
Уподоблялись больным, [испускающим тяжкие] вздохи, сжигающие дом и домашних.
Спешило взять жизнь копье,
[И] смерть, не приходя, уносила душу.
Смерти было так много дел, что она не поспевала работать,
Но тем не менее меч продолжал действовать.

Мухаммед Рахим ишикакабаши дурман и Ни'матулла токсаба найман, которые на правом и на левом крыле армии, друг против /112а/ друга, выказывали мужество и отвагу, условившись между собою, заложили свои жизни и бросились в атаку на неприятелей. В этой схватке они храбростью превзошли самих себя, уложили немало людей и [вообще] устроили такое побоище, что ангелы с кровли небес прокричали им “браво!”