УАЗДАО или ДАО, выраженное руками

Схватив меня за рукав, он буквально втащил нас в помещение склада. На этот раз в огромном кирпичном подвале врубили, по-видимому, все освещение — под высоким сводчатым потолком горели яркие ртутные лампы в алюминиевых кожухах-тарелках, и белый свет заливал просторное помещение с неприятной хирургической отчётливостью. От торцевой стены помещения отодвинули стоявший там в прошлый раз стеллаж с каким-то железом, и за ним обнаружилась ниша с дверью. Обычной такой дверью, хотя несколько чужеродной для окружения — скорее ей бы пристало стоять на каком-нибудь сарае для тяпок в дачном кооперативе. Реечно-фанерная, крашеная белой масляной краской в несколько слоёв, причём верхний уже слегка облупился и пошёл кракелюрами, с обычной дешёвой никелированной ручкой и без замочной скважины. Нормальная дверь, если не считать того, что её косяк был не вделан в стену, а приделан к ней. Такое ощущение, что никакого дверного проёма за ней нет, а просто дверную коробку прислонили к стене и закрепили в таком положении вбитыми в кирпич стальными Г-образными скобами. Возле двери нас ждал Старый. На лице его не было обычного плохо скрытого ехидства, он был серьёзен и несколько обеспокоен. Рядом с ним стояло ещё несколько мужичков, вида пожилого и важного, но ни меня им, ни их мне никто представлять не стал, соответственно, и я на них решил внимания не обращать.

Сандер, подбежав к Старому, буквально приплясывал возле него, заглядывая в глаза, но тот кивнул мне и заговорил с Йози.

— Ты уверен, что хочешь пойти?

— Мы же ненадолго, ничего страшного, — ответил ему Йози

Хренассе! Ничего, значит, страшного. Если, значит, ненадолго. А если задержаться, к примеру, то что? Етицка сила, куда ж я встрял-то?

— Ну что, готов? — обратился Старый уже ко мне.

Я хотел было спросить со всем возможным сарказмом, к чему именно мне следует быть готовым, но промолчал и пожал плечами — чего уж теперь-то. Всё равно ж полезу, заднюю включать поздно.

— Псли, пра! — засуетился Сандер.

Ну, пора так пора. Пошли так пошли. Надо полагать, в эту дверь. Она тут не зря в фокусе событий, вон как мужички важные серьёзно на неё пырятся. Каким-то, кстати, недовольством от них в мою сторону веет. Не смотрят они на меня, как на брюсауиллиса, а наоборот, косятся, как кузовщик на ржавчину. Я тот ещё физиономист, но тут невербалика очевидная — не рады они мне, и со Старым чего-то серьёзно не поделили. Однако Старый их нагнул, и они терпят. Терпят, но с монтировкой за пазухой. Я б на его месте спиной к ним не поворачивался. Да он и сам не дурак, я думаю.

Я уж было сунулся к двери, но Старый придержал меня за плечо, кивнув на Сандера. Тот, поймав его разрешительный жест, метнулся к двери и ухватился за ручку, на секунду завис, как бы припоминая, в какую сторону она открывается и аккуратно потянул на себя. Из щели повеяло сквозняком, запахом дождя и даже слегка заложило уши, как в самолёте на снижении. Шаг вперёд, и решительный Йози буквально втолкнул меня в тёмный проём. Дверь за нами закрылась.

В помещении было темно, и пыльно.

— Ожна, ама, — прошипел Сандер

— Яма тут, не провались, — перевёл Йози, но я и сам уже научился понимать Сандера, по интонациям.

Похоже, мы были в пустом гараже. Через некоторое время глаза привыкли, и света, попадающего в щели ворот, стало достаточно, чтобы разглядеть замызганные стены, пыльные пустые стеллажи, и открытую слесарную яму посередине. Гараж как гараж, близнец моего и ещё сотен таких же. Единственное отличие — та самая фанерная дверь, которая тут торчала чужеродным пятном в торцевой стене напротив ворот. И здесь она тоже имела вид приколоченной к стене вместе с коробкой, только скобы были другие — из оцинкованных монтажных пластин, закреплённых в стену на дюбель-гвоздь. Кажется, она даже той же стороной была повёрнута, хотя за это не поручусь. Можно было бы, не особо напрягаясь, предположить, что мы просто прошли подземелье Старого и вышли там же, в Гаражищах, но я уже понимал, что это было бы слишком просто. Я где-то в глубине себя уже всё понял, но этому пониманию надо было ещё прорасти на поверхность сознания и стать частью реальности. Пока что с ощущением взаправдошности происходящего были некоторые проблемы. Как в кино.

— Сейчас открою, погодите, — сказал Йози, возившийся с воротами, — заржавело всё…

Скрипнули противно железные петли, в воротах открылась небольшая дверца, впустив тусклый пасмурный день, шум дождя и запах сырости. За воротами гаража шёл мелкий унылый дождик, и, видимо, уже давно. Никакого солнышка, провожавшего меня на той стороне. Первым вышел, отряхивая руки от ржавчины, Йози, за ним выскочил бодро Сандер, а потом уже и я.