УАЗДАО или ДАО, выраженное руками

Оказалось ещё, что на одной шпильке убита резьба, а ещё на одной резьба другого шага и вообще она ремонтная и шатается в разбитом гнезде. Решили переставить «колокол» (картер сцепления) со старого мотора. Вот тут-то и выяснилось, что моторы похожи, но таки разные… Со старого мотора колокол снялся легко и изящно (подумаешь, восемь болтов разного размера в самых удивительных местах), а с нового не снялся вообще. Как выяснилось, маховик не даёт его сдёрнуть с направляющих. То есть на старом моторе маховик отстоит от блока дальше чем у нового, миллиметров этак на пять. Коленвал у него длиннее, что ли?

Было два выхода: снять сцепление и маховик, и уже потом снимать колокол, или переделать все шпильки. И тут мы подумали — а не проще ли укоротить направляющие? Разборка сцепления и снятие маховика — тот ещё цирк с конями, замена шпилек тоже….

Болгарка, большой тонкий отрезной диск — и вот вам дивная картина человека, пилящего двигатель поперёк! На самом деле мы просто аккуратно, отодвинув колокол от мотора насколько пустил маховик, прямо сквозь щель перерезали направляющие, укоротив их миллиметра на три.

После этого старый колокол снялся, а новый поставился без проблем.

Дальше уже дело привычное — вставили мотор (по второму разу он, разумеется, вошёл не так гладко, как в первый, но и мы уже поднасобачились). И вот тут-то дело застопорилось, потому что оказалось, что болты крепления тоже не подходят к новому мотору — у него опорные лапки толще и болты нужны длиннее. Пришлось лезть в подвал и перетряхивать ящики с метизами в поисках чего-нибудь подходящего…

Вообще, если некоторые несознательные водители вешают под зеркало компакт-диск, то в УАЗ надо будет повесить под зеркало диск от болгарки. Как символ затраченных усилий…

Тем не менее, трансплантация мотора завершилась успешно.

Дособирали навесуху, потом воткнули радиатор, сбегали до колонки, налили воды… Завёлся и поехал, как миленький! Вот прям как был, без морды и крыльев, полускелетом — но побежал бодро. Неплохой мотор подогнал мне Старый. Что, разумеется, меня ни к чему не обязывает, ага.

Осталось накинуть морду и крылья, закрутив при этом стопятсот мелких болтиков в самых неудобных местах, и машина, в принципе, будет готова к эксплуатации. Разумеется, до теоретического совершенства ещё далеко, но передвигаться она будет самостоятельно. «Сел-поехал», как говорится. Теперь осталось выяснить — куда именно поехал. Утро вечера мудрёнее, мотнусь завтра в логово к Старому, посмотрю, какой-такой цирк мне там покажут. Гремлины, мать их, ну.

А пока мы с Йози не торопясь собирали навесуху, тщательно избегая разговоров о важном. Обещали показать — пусть показывают, обойдусь без спойлеров. Так, болтали о всяком. Йози отчего-то вдруг запонадобилось узнать, как я себе представляю свою дальнейшую жизнь.

— Есть же что-то такое, о чём ты мечтаешь? Планы какие-то?

— Нету, Йози, ни хрена нету. Живу, как кузнечик, прыг да прыг, пока не придёт лягушка.

— Какая лягушка? — удивился Йози. Вот что значит невключённость в культурный контекст. Видать, не смотрел в детстве те же мультики.

— Полная и окончательная. Представьте себе.

— Нет, — не отставал Йози, — каким ты представляешь себя через, не знаю, десять лет?

— Йози, — поморщился я, — не еби мозг. А то это уже напоминает собеседование с тупым кадровиком в новомодных фирмах, воображающих, что они в Силиконовой долине, хотя на самом деле они в силиконовой смазке. «Каким вы видите ваше место в нашей компании через десять лет?». Они, прикинь, правда считают, что через десять лет у них ещё будет компания, и я ещё буду в ней. Притча про Насреддина, осла и падишаха их ничему не научила.

— А кто такой Насреддин и при чём тут осёл? — поинтересовался Йози. Я ж говорю, культурный контекст.

— Это такой герой народных сказаний, трикстер. Однажды он подрядился научить падишахова осла говорить по-человечески, обозначив сроком десять лет и взяв, разумеется, предоплату. Когда его спросили: «А как ты будешь отвечать за обещанное?», он ответил «За десять лет помрёт либо падишах, либо осёл, либо я».

— Мораль понятна, — задумчиво ответил Йози. — И всё же, каким и где бы ты хотел видеть себя? В идеале?

В упрямстве ему не откажешь, это точно. Я давно уже понял: если он вот так зацепится за тему, то проще рассказать ему, что он там хочет, чем отвязаться. Да и, по правде говоря, я не то чтобы об этом прям всерьёз размышлял, но иной раз задумывался, не без того.

— Знаешь, Йози, я представляю себе собственное счастье очень просто. Не надо мне заводов-газет-пароходов, не надо денег и власти над миром, не надо карьеры и успеха. Хочу построить себе дом и жить в нём.

— Просто дом? И всё?

— Не просто, а вот так как-нибудь отдельно от всего мира. Чтобы жить в нём — с семьёй или нет, это уж как получится, — но не забор в забор в квадратике рабицы, а чтобы вокруг никого…