У царских врат

Фру Kapено. Нтъ, ради Бога, кого-нибудь поскромне. "Я не орелъ" — сказалъ онъ. Какъ вы думаете, господинъ Бондесенъ?

Бондесенъ. Д-да… я не знаю вкуса, такъ что…

Фру Карено. Голубь тоже не подходитъ. Собственно для него. Нтъ, я думала о сокол.

Чучельникъ, кланяясь. Я только что хотлъ предложить сокола.

Іервенъ. Вы набиваете чучела птицъ?

Чучельникъ, кланяясь. Да, это мое ремесло.

Іервенъ. Это, вроятно, довольно трудное занятіе?

Чучельникъ. Искусство. Работа должна быть тонко сдлана.

Iepвенъ. Вы должны стараться, чтобы фигуры имли естественный видъ.

Чучельникъ. Какъ настоящія птицы, да. Какъ живыя птицы. Надо набить имъ грудь, сдлать ее выпуклой, вставить глаза, сообщить характерное выраженіе. Придать имъ на подставк такое положеніе, чтобы казалось, что он готовы сейчасъ улетть.

Іервенъ. Скажите, чмъ вы набиваете такихъ птицъ?

Чучельникъ. Конопатью, соломой. Одинъ употребляетъ одно, другой — другое. Но конопать мы вс употребляемъ.

Іервенъ. Я, вроятно, скоро приду и тоже куплю у васъ такую птицу.

Фрэкенъ. Ты?..

Чучельникъ. Я буду очень радъ. Такая птица можетъ замнить общество. Она стоитъ словно человкъ и размышляетъ.

Іервенъ. Молча и глубокомысленно думаетъ обо всхъ явленіяхъ, да…

Чучельникъ. Я могу ее и такъ сдлать, что она будетъ говорить. Если ее подавить.

Іервенъ. Вотъ какъ? Такъ я хочу имть такую, чтобы она говорила, о чемъ сама надумала.

Чучельникъ. Да, но вдь ее нельзя научить говорить что-нибудь человческимъ языкомъ. Птицы издаютъ только крикъ. Я-то такъ ужъ привыкъ къ нимъ, что могу въ ихъ крикъ вкладывать все, что угодно. Тогда они доставляютъ очень много удовольствія.

Фру Карено, которая все время хотла заговорить.

Итакъ, остановимся на сокол. Вы говорили, у васъ есть готовый?

Чучельникъ, утвердительно кивая. Есть готовый, сударыня.

Фру Карено. Съ распростертыми крыльями?

Чучельникъ, утвердительно кивая. Съ распростертыми крыльями.

Фру Карено. Отлично! Вы должны принести его завтра рано утромъ!

Чучельникъ, кланяясь. Слушаю. Идетъ къ двери. Къ Іервенъ. Если вы хотите птицу, то…

Іервенъ мрачный. Да, я зайду за ней.

Фру Карено. Не забудьте только, чтобы крылья были распростерты.

Чучельникъ. Онъ у меня уже готовъ, сударыня, такой, и еще много другихъ. Крылья въ полномъ размах. Кланяется нсколько разъ. Добрый вечеръ. Прошу извинить. Уходитъ.

Фру Карено. Добрый вечеръ. Открываетъ дверь въ кухню. Идетъ за нимъ. Постойте, я заплачу вамъ сейчасъ. Уходитъ.

Іервенъ. Ты не подалъ руки своему коллег, Бондесенъ.

Бондесенъ. Какому коллег?

Іервенъ указываетъ кивкомъ головы на кухню. Вотъ этому.

Бондесенъ и фрэкенъ Ховиндъ. Опять онъ остритъ.

Слышно, какъ Карено тихонько стучитъ въ дверь изъ спальни.

Фрэкенъ. А мы совсмъ и забыли выпустить господина Карено. Идетъ и отпираетъ дверь.

Карено входитъ; оглядывается. Хотлъ бы я знать, чмъ вы здсь занимались.

Бондесенъ. Хе! если бы вы только знали! Садится.

Фру Карено снова входитъ.

Карено къ жен. Я спрашиваю, что вы здсь длали, и мн никто не отвчаетъ.

Фру Карено. Все сдлано; но ты не долженъ Этого знать. Проходитъ мимо него и садится.

Карено. Ахъ, опять секреты! Ну, тогда дло другое.

Фрэкенъ вдругъ бжитъ къ нему и схватываетъ его за руку. Нтъ, бдный! Право, мы не хорошо поступаемъ съ вами.

Kapено, улыбаясь. О, нтъ, фрэкенъ.

Фрэкенъ. Но вы не должны этимъ огорчаться. Мы это сдлали не со злымъ умысломъ.

Фру Карено, бросая на нее взглядъ. Господи, теперь она начинаетъ!

Бондесенъ, наклоняясь, впередъ прислушивается. Вы что-то сказали?

Ингеборгъ входитъ. Подавать кофе, барыня?

Фру Карено. Да, пожалуйста.

Ингеборгъ, уходитъ.

Фру Карено. Не хотите ли приссть къ намъ, фрэкенъ? Если вы только можете разстаться съ ними.

Фрэкенъ садится около нихъ.

Ингеборгъ входитъ съ кофе. Вс собираются кругомъ круглаго стола и каждый получаетъ чашку.

Фру Карено къ Ингеборгъ. Благодарю, Ингеборгъ; ты можешь итти. По уход Ингеборгъ, обращаясь къ Карено. Я не понимаю, чего она стоитъ и глазетъ.

Карено и Іервенъ ставятъ свои чашки на письменный столъ.

Іервенъ натянуто-весело. Ты что-то сказалъ, Бондесенъ?