У тебя иное имя

– И вот недавно, – добавил он, чтобы закончить тему, – мне предложили должность в Аюнтамьенто. Работа сама по себе ответственная – от меня будет зависеть все муниципальное здравоохранение – и, кроме того, может послужить (если я хорошо себя зарекомендую) трамплином для достижения еще более ответственных постов, например в министерстве.

Психоаналитик, немолодой человек с черной бородой и в очках в тонкой оправе, дужки которых, казалось, вросли в его виски, выслушал рассказ о блестящей карьере Карлоса Родо спокойно, не прерывая, но и не поощряя рассказчика. Потом задал вопрос:

– Вы пришли, чтобы поведать мне о вашей профессиональной деятельности?

Карлос Родо почувствовал себя так, словно ему воткнули кухонный нож в тот уголок тела или души, где гнездится тщеславие. Сидя напротив своего психоаналитика – их разделял лишь большой кабинетный стол, единственный темный предмет в залитой светом комнате, – он бросил быстрый взгляд налево, на обитый кожей диван, на котором когда-то провел множество часов. Мебель была расставлена так же, как в его собственном кабинете.

– Нет, – ответил он уже совсем другим тоном. – Нет. На самом деле я пришел за советом. У меня сложились странные отношения с одним трудным пациентом, и я не знаю, что делать. Я мог бы обсудить этот вопрос с кем-нибудь из коллег, но боюсь, что слишком сильно пострадает моя профессиональная репутация. И я предпочел обратиться к вам.

Карлос Родо изложил случай Хулио Оргаса, не вникая в подробности и останавливаясь только на тех деталях, которые считал совершенно необходимыми. Таким образом, рассказ получился лаконичным и сжатым, однако в нем не была забыта ни одна из допущенных Карлосом Родо профессиональных или человеческих ошибок, не скрыта ни одна из проявленных им слабостей.

Слушая своего коллегу и бывшего пациента, старик смотрел на него тем невыразительным взглядом, какой бывает у человека, который, научившись понимать страсти других людей, давным-давно избавился от собственных.

– И что вы сами думаете об этом? – спросил он, когда Карлос умолк.

– Ну, я полагаю, что пациент подсознательно знает, что Лаура – моя жена. Следовательно, он пытается занять мое место. С другой стороны…

– Не надо рассказывать мне о том, что происходит с вашим пациентом. Расскажите, что происходит с вами.

– Я не знаю, – ответил Карлос Родо, секунду поколебавшись. – То есть я понимаю, что мои действия, с точки зрения профессионала, нужно рассматривать как несостоятельные. Полагаю также, что моя роль в развитии событий является гораздо более активной, чем может показаться на первый взгляд. Я не помню, в какой именно момент мне стало ясно, что женщина в парке – это моя жена Лаура, но совершенно отчетливо помню, как и когда я признался себе в том, что знаю, о ком рассказывает мой пациент. Хотя первое произошло, без сомнения, гораздо раньше второго. Таким образом, я подозреваю, что каким-то неуловимым образом способствовал, в ущерб своим же интересам, развитию отношений между ними.

– И почему, как вы думаете, вы это сделали? – задал очередной вопрос старик.

– Потому что мне доставляло и до сих пор доставляет острое удовольствие слышать имя Лауры из уст Хулио Оргаса. Вы можете подумать, что я извращенец, усмотреть во мне сходство с любителем подглядывать за другими. Но, мне кажется, речь идет о чем-то более сложном. Вы знаете, я никогда не относил себя к людям, для которых любовь имеет большое значение. Мои устремления – я никогда этого не скрывал – лежали в другой области: меня интересовали только политика, профессиональный успех и тому подобное. А вульгарные страсти – те, которые я считал вульгарными, – я всегда распределял между борделями и случайными связями: они не должны были становиться препятствием на моем пути.

– На пути к чему?