У роз нет запаха и вкуса

— Может быть и так, Альяна. Помни — всегда может быть куда хуже. Например, я мог бы притащить сопливого младенца тебе на воспитание. Возможно, я так и сделаю. Ненавижу детей, но от нашей семьи их ждут. Так что цени то, что есть сейчас. Лекарь зайдёт к тебе после обеда, хотя тебе идёт, — он кивнул на синяки, погладил меня по груди.

Об упавшей люстре Мортон не сказал ничего, а я первой заводить разговор не стала.

* * *

Саманта и Тревор, её муж, приехали к завтраку. Интересно, есть ли у меня племянники, и с кем они остались, если есть, не бросили ли и их… Впрочем, последняя мысль была плодом секундной глупой зависти: моя некрасивая, ничем не выдающаяся сестра, лишённая дара, выбравшая мужа по принципу «хоть кто-то, лишь бы не остаться старой девой», по сравнению со мной казалась счастливой. Свободной, независимой. Она могла встречаться с подругами, ездить, куда заблагорассудится, завести ребёнка, а то и двух или трёх. Какое право она имела лишить меня этого всего? За прошедшие шесть лет я не видела её ни разу, наше общение ограничивалось краткими формальными письмами с её стороны. Нет, в первый год своего заточения я пыталась до неё достучаться, обида, отчаяние, страх заставляли меня раз за разом пытаться отправить ей письмо, разузнать что-то о ней хотя бы от слуг… Причина её предательства была проста — деньги, которые заплатил ей Мортон, точнее, деньги заставили её осознать, что девочка, ненавидящая младшую сестрёнку, внутри взрослой замужней женщины сильнее всех прочих её личин.

Но прошло шесть лет, и, обуздав первый злой порыв, я смотрела на Саманту совершенно спокойно, почти не чувствуя ни злости, ни обиды, ни желания воспользоваться её помощью.

Совместный завтрак порадовал меня отсутствием Вильема — пожалуй, это было бы слишком, хотя я всё же надеялась, что он окажется достаточно здравомыслящим, чтобы не рубить с плеча и не устраивать сцен: не столь уж страшными были мои синяки, а остальным моим словам он мог попросту не поверить. Сидящий во главе стола Мортон улыбался в бороду, как опытный кукловод на премьере очередного спектакля, Тревер кисло разглядывал поджаренные тосты с джемом и так пристально всматривался в чашку с кофе, словно пытался погадать по кофейной гуще ещё до того, как кофе будет выпит. Саманта явно чувствовала неловкость, но в то же время… Мне показалось, что она полна странной, несвойственной ей решимости действительно поговорить со мной, а не только приглушить угрызения внезапно проснувшейся совести.

Сестра изменилась даже внешне. Не то что бы сильно постарела — ей было только тридцать, не поправилась, но посерела, поблекла ещё больше, чем раньше, в небрежно уложенных русых волосах мерцала первая седина. Тонкие бесцветные губы почти не были заметны на бледном лице, глаза впали, выделялся и привлекал к себе внимание только слегка крючковатый нос, из-за которого она всегда ужасно расстраивалась. Мы никогда не были похожи, и я не обращала на это особого внимания, но вдруг слова Мортона, что у меня нет никакой сестры, заиграли новыми красками. Могла ли мать изменить отцу? В моей памяти они остались любящими и уважающими друг друга людьми.

Впрочем… отец был старше матери. Кто знает, не появлялся ли в её жизни какой-нибудь юный очаровательный рыжеволосый Вильем с ямочками на щеках?

Тревер и Мортон стали обсуждать хозяйственные вопросы поддержания порядка в поместье, а Саманта светско-доверительным тоном начала делиться подробностями своей благополучной обыденной жизни: детей у неё двое, оба мальчика, погодки, сейчас они с роднёй мужа, такие шумные, такие шебутные! Цены на детскую одежду велики, а ещё скоро нужно будет думать о школе или учителях, дети, конечно, счастье, но и огромные расходы… Вдруг сестра охнула, я сфокусировала на ней взгляд, поскольку уже минут пятнадцать как её не слушала, и увидела расплывавшееся по светлой ткани лифа платья тёмное кофейное пятно.

— Ой! — Саманта схватила салфетку и зачем-то вскочила на ноги.

— Леди, — Мортон отреагировал первым, — не переживайте, сейчас я позову кого-то из слуг, вас приведут в порядок. Вы не обожглись? Пригласить лекаря?

— Всё в порядке, — пролепетала незнакомым растерянно-писклявым голосом Саманта. — Альяна, милая, ты мне не поможешь? Спасибо, сэр Койно, думаю, в служанке нет нужды, к счастью, у нас с сестрой один размер.

Мортону нечего было ей возразить. На его лице ничего не дрогнуло, но глаза чуть сузились — привыкшая подмечать мимолётные свидетельства его дурного настроения, я увидела это. Изобразила на лице лёгкое смятение и недовольство.

— Боюсь, мои платья для тебя будут всё же узки… Впрочем… ладно. Идём. Тебе точно не нужен лекарь?