У Ромео был пистолет

Даника лениво потягивается в мягкой постели, пахнущей стиральным порошком и детским кондиционером для белья. Наблюдая за тем, как почти прозрачный тюль лавандового цвета развевается от ветра с улицы, она поправляет футболку и встает с кровати. За окном во дворе играют дети: мальчик и девочка. Они радостно визжат, кидая собаке игрушку, которую она приносит им обратно. Этого щенка Даника дарила Риверу. Они решили оставить его в доме тети Ривера, так как везти с собой животных не особо удобно и небезопасно, к тому же они даже не знают, как сложится их дальнейшая судьба и сложится ли вообще. Ясности нет ни в чем. Есть лишь фантазии, не совсем четкий план действий и абсолютное отсутствие страха. Долгая жизнь в напряженной обстановке, полной ненависти и взаимного презрения, сделала Данику крепче, чем положено богатенькой девушке двадцати лет. Равнодушия и холода в ней ровно столько, сколько было в мальчишках на фронте в годы Первой мировой. С Ривером дела обстоят точно так же, а поэтому чувства, которые пробудились между ними, погружают их в совершенно незнакомое, отчасти тревожное, но безудержно удивительное состояние – запретной и искренней любви.

Чувствуя, как холодеют ладони и ступни, Даника закрывает окно и возвращается к кровати. Трудно собрать мысли воедино, а просыпаться в незнакомом доме странно. Иной раз кажется, что, закрыв глаза и открыв их снова, она очутится в комнате у себя дома. Но нет, это не сон, а реальность, о которой Даника так мечтала.

Чуть позже, спустившись на кухню, Даника обнаруживает там Ривера, который тихо говорит о чем-то со своей тетей и, улыбаясь, показывает ей какие-то фото на телефоне. Рядом со столом стоит колыбель, которую женщина мягко раскачивает. Они говорят шепотом, чтобы не разбудить ее младшего сына, названного Скаем в честь брата Ривера.

Заметив Данику, Ривер улыбается и жестом приглашает ее присесть рядом.

– Как спалось? – заботливо спрашивает ее тетя, поправляя одеяло в колыбели.

– Хорошо, – полушепотом отвечает Даника, стараясь подавить смущение, которое она всегда испытывает в обществе незнакомых людей.

– Ты вчера такая уставшая была, буквально с ног валилась. Наверное, в дороге совсем не спала? – подмечает Илана.

– Немного только, обычно мне сложно засыпать в машине, – соглашается Даника. Когда они приехали ночью, она почти ничего не соображала, настолько вымоталась в дороге. Толком не разглядев ни комнаты, ни дома, ни людей, живущих здесь, она приняла горячую ванну и почти сразу уснула. Ривер, наоборот, был очень взволнован и хотел провести чуть больше времени с единственными родными.

Безусловно, Илана не узнала о том, что Даника имеет какое- либо отношение к семье Леона Колфилда. Для нее она просто обычная девушка, которая работала вместе с Ривером в баре. Страшно подумать, в какое бешенство пришла бы эта добродушная и заботливая женщина, узнав, что перед ней сидит родная сестра убийцы ее родного брата, его жены и ребенка. А образ безобидной девушки, которая сильно полюбила Ривера и сделала его счастливым, пришелся ей по душе. Она искренне счастлива за своего племянника, который после нескольких лет мучительной и одинокой жизни наконец обрел свое счастье.

– Приступы стали проявляться реже? – осторожного спрашивает Илана.

– Значительно. Возможно, дело в таблетках, – отвечает Ривер.

– Или в отсутствии стресса.

– Может, и так.

Вспоминать эпилепсию нет никакого желания. Очевидно, так просто он не отделается, и при малейшем колебании очередной припадок сразит его. Главное – чтобы рядом был человек, который поддержит его. А Даника рядом.

Попросив Ривера покачать колыбель, Илана принимается варить кофе и делать завтрак для все еще сонной Даники. Она развлекает их простыми разговорами о детях, муже и его работе. Слушая ее истории, Даника думает о том, что променяла бы все на свете за такое спокойствие, обычное человеческое счастье, ведь только испытав настоящий ужас, присутствие смерти, грызущее чувство вины и грязи, начинаешь ценить то, что считал обыденным и отчасти скучным.

– Ты грустишь? – тихо спрашивает Ривер, взяв Данику за руку.

Она отрицательно качает головой. Взгляд у нее потерянный. Наверное, с непривычки. Незнакомая обстановка, бесконечная дорога, смена мест, внезапно свалившаяся на нее любовь, которую она все еще стесняется признать потому, что не привыкла. Сейчас ей просто хочется смотреть на Ривера. С каждым днем он кажется ей красивее, чем прежде. Болезненно-бледная кожа выглядит фарфоровой, удивительные глаза источают какое-то нежное свечение, отросшие волосы, с которых смылась траурная черная краска, такие светлые, словно ангельские крылья, а всем своим видом Ривер напоминает меланхоличное божество. Теперь он стал чаще улыбаться и выглядит на свой возраст, а то и моложе. Живые чувства преобразили и тело, и душу. Даже старшие дети Иланы отметили в Ривере изменения в лучшую сторону. Он просто расцвел.

– Во сколько сегодня выезжаем? – спрашивает Даника, положив голову на плечо Риверу.

– Часа через четыре поедем. Нормально?