У последней черты

Женечки не было долго. Где-то, то ближе, то дальше слышался ее звонкий голос, обрывки пения, стук посуды, которую она уже где то разыскала. Потом слышно было, как она с кем то заговорила.

Мария Павловна прислушалась и узнала голос Нелли. Она испугалась: эта бедная, молчаливая, дикая Нелли, прячущаяся в саду от людей, слишком была чужда буйной Женечке. Мария Павловна со страхом подумала, что Женечка легко может обидеть ее расспросами. Но голос Нелли звучал спокойно, Женечка смеялась по прежнему весело, и Мария Павловна успокоились.

— Милая Женечка! — подумала она со слезами на глазах: — Она не может никого обидеть.. . Не может быть человека, которому, как бы он ни был несчастен и озлоблен, не было бы приятно смотреть на нее...

— Ну, вот и мы! — возгласила Женечка, входя в комнату.

За ней, серьезно улыбаясь, входила Нелли.

Женечка несла поднос с кофейником, стаканами и сливками, Нелли покорно тащила корзинку с хлебом.

— А мы уже познакомились! — объявила Женечка таким тоном, точно сообщала давно жданную весть.

Нелли поставила корзинку на стол и села, сдвинув брови и опустив на колени худые, красивые руки. Она была уже на шестом месяце беременности, и странно было видеть ее полную, тяжелую талию и хрупкие, совсем еще девичьи плечи.

Женечка макала в кофе кусочек сухаря, ела его с аппетитом и болтала:

— Ужасно жаль, что она не артистка! — говорила она про Нелли: — Ты посмотри, какое у нее лицо!.. Настоящая Маша из «Трех сестер»… Дуб зеленый, кот зеленый… — вспомнила она и засмеялась.

Мария Павловна с улыбкой нежной жалости смотрела на Нелли и думала: «А ведь и правда, какое милое и страшное лицо!»

Нелли сидела прямо, сморщив брови, как будто думая какую-то напряженную думу. Тяжелые волосы были свернуты косой вокруг головы, точно темная змея. Тонкий излом губ сжимался твердо и определенно, и усталой скорбью веяло от ее молодого, но такого старого лица, точно она прожила не свои девятнадцать-двадцать лет, а целые столетия.

— Ну, хорошо, — болтала Женечка, — вот я приехала… а что же, общество у вас есть?.. У тебя кто-нибудь бывает, Маша?

— Никто у меня не бывает, — с покорной грустью ответила Мария Павловна, — только доктор один, Арнольди… А то мы с Нелличкой одни…

— Арнольди? — переспросила Женечка. — Красивая фамилия!.. Что же он, молодой, интересный?

Мария Павловна засмеялась, и трогательно-нежное выражение промелькнуло у нее в глазах.

— Нет, пожилой уже и совсем не интересный в том смысле… Да вот, ты его увидишь… Он каждый день у меня бывает… Угрюмый такой… Только добрый, страшно добрый… я такого доброго человека еще и не встречала.

Женечка, пристально и лукаво кося черными блестящими глазами, посмотрела на Марию Павловну. Больная поняла взгляд и мило, как девушка, застыдилась. Легкая краска набежала на бледные щеки, и на прекрасных, расширенных болезнью глазах выступили слезы.

— Напрасно так смотришь… сказала она с печальной шутливостью. — Мне уже поздно думать об этом.

И она машинально, точно показывая, приподняла и опустила свои прозрачные восковые руки.

— Здесь много интересных людей, — вдруг неожиданно заговорила Нелли, не то для того, чтобы отвести разговор, не то тая какую-то свою мысль. — Доктор Арнольди вас познакомит, он всех тут знает.

Мария Павловна с испугом следила за Нелли. Как-то разом и она, и Женечка поняли, о ком она говорит. По лицу Женечки скользнуло немного жестокое любопытство. Мария Павловна протянула руку, словно хотела сказать:

— Милая, бедная моя девочка… Не надо об этом!

Но Нелли еще больше сдвинула тонкие брови и с бледным напряженным лицом продолжала:

— Пусть он вас познакомит с Сергеем Николаевичем… Михайловым.

— А это кто? — спросила Женечка.

Мария Павловна страшно заволновалась, и на щеках у нее загорелись зловещие пятна.

— Нелли, зачем вы…

— А почему и нет? — мрачно глядя перед собой горящими глазами, жестко возразила Нелли и, повернувшись прямо к Женечке, с вызовом докончила: — Это человек, которого я любила… Вот, познакомьтесь с ним… Мне интересно.

— Что же тут интересного?

— Так.

Нелли произнесла это слово тоном неопределенной угрозы. Женечка посмотрела на нее с недоумением и улыбнулась гордой презрительной усмешкой. Мария Павловна взглянула на ее черные блестящие волосы, на черные брови, на румяные губы, на всю ее гибкую и сильную фигуру, остро обрисованную красным платьем, и подумала: «Ну, этой не страшен никто… Бедненькая Нелли!»

— Вы напрасно смеетесь! Это будет интересный опыт! — совершенно серьезно, но недобро заметила Нелли.

Женечка засмеялась, встала и потянулась, заломив гибкие руки.

— Какая вы странная! — протянула она лениво и загадочно. — Вы, кажется, хотите мной для каких-то своих целей воспользоваться?.. Это любопытно. Ну, что ж… покажите мне своего Сергея Николаевича, хотя это, право, смешно… В первый раз меня видите…

Нелли, упрямо сдвинув брови, молча смотрела на нее.