У последней черты

— Юра, ну поехали, что вы стоите, холодно! — нетерпеливо требует Галя.

— Юрий Михайлович, нужно по точкам решать уже, — говорю я. — Работа стоит.

— Ну, так решай, — немного раздражённо отвечает он. — Или что, я сам должен карты раздавать?

— Вы санкцию должны дать, чтобы всё завертелось. Не к шефу же вашему идти.

— Юра!

— Галя, садись в машину, мы сейчас, — кричит он ей.

Я натягиваю перчатки.

— Посмотрел бы я как ты к шефу моему зайдёшь, — усмехается он. — У него зуб на тебя.

— Юрий Михайлович, вы должны подтвердить, дать команду по цепи. За место это разные авторитеты бьются, а у Цвета нашего положение довольно шаткое, это не Абрам, светлая ему память. Поэтому без вашего слова ничего не пойдёт.

— А зачем ты такого руководителя предлагаешь? — злится он. — Для чего нам авторитет с шатким положением.

— Он его укрепит и будет вашим орудием, — пожимаю я плечами, удивляясь, что приходится объяснять такие простые вещи. — А если придёт опять какой-нибудь безмозглый Ашотик, начнёт пороть отсебятину и снова стычки, конфликты, резня. Дело-то будет страдать. Да и что эти урки там сделают? Снова притоны? Может быть, оперативную инфу вы будете там подлавливать, но вот деньги — нет…

— От меня тебе что надо?

— Мне надо, чтобы Торшину было чётко сказано. Цвет и Брагин всё делают, ты контролируешь. Наблюдаешь, в смысле.

— Хорошо. Завтра скажу ему. Поехали, а то Галина весь мозг мне вынесет.

— Егор, иди к нам в машину! — распоряжается Галя. — Ты с нами едешь.

Я подчиняюсь.

— Мы сейчас Юрку выбросим дома, — говорит она, беря меня под руку, — да же, Юр? А сами поедем в ресторан Дома актёра. Там Гафт будет свои эпиграммы читать. Или хочешь с нами? Юра! Поедешь или нет?

— Как в ресторан?! — восклицаю я. — Мы же только что поели. Да так поели, что я теперь только в следующее воскресенье проголодаюсь.

— Не морочь. Юр, ты едешь с нами или нет? Там Наташка моя будет, жена того актёра, ну в Геленджик вместе ездили, помнишь?

— Ну, конечно помню. Злючка такая. Стервочка.

— Что? — Галя выкатывает глаза и смотрит на меня, а потом начинает хохотать. — Тебе-то откуда знать, что она стервочка?

— Видишь, даже ребёнок её сразу раскусил, — говорит Юра. — Не поеду.

— Ну конечно, зачем тебе культурная жизнь, тебе надо вершины «Арарата» покорять, правда? Альпинист!

— Ну хотя бы не волочиться за кажд… — он осекается, вспомнив о посторонних и замолкает.

— Мог бы хоть раз и сходить с женой. Эх ты!

— Остановите, — напеваю я, — Вите надо выйти. Витя на репите…

Водитель оглядывается на меня и начинает притормаживать.

— Езжай, — кивает Чурбанов, — он придуривается.

Мы подвозим его к дому, а сами едем дальше.

— Галя, ты понимаешь, что ты меня немного подставляешь? Юрий Михайлович теперь злиться на меня будет, что ты при мне всё это говорила.

— Не будет, — машет она рукой. — Сейчас накатит и не вспомнит.

— Кхе-кхе, — покашливаю я, — чуть кивая в сторону водителя.

— Егор! Отстань! Радуйся жизни, пока со мной. Как со мной ни с кем не будет! Ты ещё не понял этого?

— Ой, Галя-Галя, моя бабушка сказала надвое, — качаю я головой.

— Считай, я тебя усыновила, внучок, — смеётся она.

— Только на сегодня или навсегда?

— Посмотрим. Тебе Гафт нравится?

— Ещё как, — скептически отвечаю я.

— А Филипенко? Он будет своего «Козла на саксе» сегодня читать, который фа-фа-фа-фа.

— Люблю, Галя. А больше всех тебя.

— Вот и молодец, — хлопает она меня по коленке. — А чего Наташку мою недооценил. Пока свою отправил, можешь за моей приударить.

— Галя, — смеюсь я. — Меня твой папа орденом наградить хочет, знаком почёта, а ты меня на что толкаешь? На разврат? Какой тут почёт со всеми его знаками?

— Нет, ты погоди.

— Нет, ты одного парня уже пристроила Наташке своей, — намекаю я на её неудачный брак с популярным актёром.

— А ты откуда знаешь, что это я? — удивляется Галя.

Из википедии, откуда же или какие там бывают журналы про жизнь знаменитостей…

— Галь, да вы же с ней только об этом и говорили.

— Так, Егорка, ты меня не зли, понял? — обхватывает она меня за шею. — Иначе задушу.

В общем, мы едем в Дом актёра. Место уже знакомо, и всё, в принципе идёт по привычной колее. Объявляется Боря весь в брюликах и золоте, не цыганском, а очень даже натуральном. Ната, Вика, ещё какие-то пресыщенные дамы и весёлые моложавые интеллектуалы немного подшофе.

Где-то мелькает Державин без Ширвиндта, приходит строгий Евстигнеев и ещё куча молодых, красивых и страшно талантливых и привлекательных людей. Вот они Галю и привлекают. У таланта есть энергия, даже если его обладатель замкнутый и ненавидящий людей интроверт.

Пашка кайфует, да и я, чего скрывать. Помню, в той жизни, я как раз школу заканчивал, и к нам приехал на гастроли Ленком. На целый месяц. Жили все в гостинице, напротив моей шестьдесят второй школы. И все ленкомовские сумасшедше популярные звёзды обитали на расстоянии вытянутой руки от нас.