У оружия нет имени

– Извини, – негромко попросила она. – Я знаю, что это не доставляет тебе удовольствие. Я помню, что в эти моменты ты равнодушен. Просто…

Она закусила губу, вздохнула и вымученно улыбнулась:

– Я ненавижу быть запертой в каюте.

– Алкоголь помогает это перенести? – не глядя на неё, спросил репликант.

– Он помогает вычеркнуть из жизни пару дней, – безразлично пожала плечами Лорэй. – И не чувствовать себя в клетке.

– Тогда пойдёмте проводить досуг, – репликант вздохнул. – И горничную вызовем. Только, пожалуйста, не нужно больше алкоголя, мэм.

Наградой за это нелёгкое решение стала озарившая лицо Эйнджелы счастливая улыбка.

– Правда? – переспросила она.

– Да, мэм. – Репликант наконец-то взглянул ей в глаза. – Что хотите. Только не надо больше себя травить.

– Спасибо. – Пальцы девушки мимолётно коснулись руки сержанта, отчего у него на миг перехватило дыхание.

– Ты, кажется, хотел научиться вести себя естественно среди людей, – вспорхнув с кресла, радостно заговорила Лорэй. – Это отличная возможность! Никаких патрулей, никаких копов. Я научу тебя не выделяться из толпы.

Чимбик только кивнул, не в силах оторвать от неё взгляд. Улыбка девушки словно зажгла в сержанте костёр, согревающий душу. Или что там у репликантов вместо души?

Эйнджела упорхнула «приводить себя в порядок», что бы это ни значило. В это время доставили завтрак, и репликант, дождавшись, когда стюард закончит сервировать стол, уже без напоминаний вручил тому чаевые.

Оставшись наедине с многочисленными тарелками, Чимбик на миг «завис», разглядывая четыре различные вилки. Почему они отличаются и в чём их назначение, он не понимал. Как и наличие трёх ложек. Во время первого рейса они с Блайзом пришли к выводу, что это обусловлено антропометрическими и возрастными данными людей. Дети, подростки, женщины, старики – ввиду их достаточно скромных физических возможностей небольшие столовые приборы вполне могли предназначаться для этих групп населения. Но теперь, лично познакомившись с «демонстрацией социального статуса», сержант заподозрил, что пришёл к неверному выводу.

Появление Эйнджелы отвлекло его от размышлений. Чимбик с удивлением отметил, как девушка похорошела. Она делала с собственным лицом что-то, сходное с маскировкой его шрама. Только совершенно незаметное. С лица Эйнджелы исчезли последние следы недавнего отравления, а краска на веках и губах подчёркивала её красоту. Длинное закрытое платье скрывало синяки и ссадины и придавало Эйнджеле строгий вид, тут же разбитый вдребезги жизнерадостной улыбкой девушки.

– Не знаю, что за волшебный порошок ты мне дал, – весело сказала она, – но я чувствую в себе силы поесть и не выблевать завтрак.

Усевшись напротив Чимбика, она наставительно подняла вверх палец:

– И блевание – неприличная и совершенно неподходящая тема для разговора за столом.

– Детоксин, мэм, – просветил её сержант. – Обычное средство от алкогольной интоксикации. Входит в штатную комплектацию аптечки.

– М-м-м, – хихикнула она, – препараты Консорциума. Пользуются большим спросом в определённых кругах.

В чём состояла шутка, сержант не понял. Очевидно, что продукция фармацевтической промышленности Консорциума, превосходящего в технологическом развитии Союз Первых, представляет ценность для жителей менее развитых миров.

Он пододвинул тарелку и, поколебавшись, попросил:

– Покажете, как правильно всем этим… – сержант кивнул на арсенал столовых приборов, – …работать? Их должно быть так много?

Ответ Эйнджелы его ужаснул:

– Бывает и больше. Тебе оно точно надо? Для легенды охотника куда лучше, если ты ошибёшься в выборе вилки.

– Надо, – заупрямился репликант. – Для себя, мэм.

– Ну раз так…

Девушка взяла в руку трёхзубую короткую вилку:

– Эта вилка называется «кокотная»…

Последовавшее обучение показалось сержанту самым сложным в его жизни. К концу завтрака Чимбик всерьёз уверился, что, если бы не эйдетическая память, ему бы в жизни не удалось запомнить все приёмы, способы удержания и применения разнообразных ложек, вилок и ножей. Когда наконец урок подошёл к концу, сержант чувствовал себя так, словно не завтракал, а марш-бросок совершал.

– Уф, – выдохнул сержант, осознавая, что завершился самый мучительный процесс питания в его жизни. – Вроде запомнил. Мэм, а вы сами где этому научились?

– Дома, – не задумываясь ответила Эйнджела и лишь после этого осеклась и покосилась на репликанта. – В детстве мама нас с сестрой учила.

– Это общее для всех гражданских воспитание? – поинтересовался Чимбик, не заметив, что зашёл на запретную территорию.

Лорэй немного помедлила с ответом, потом покачала головой:

– Нет, нормальные люди обходятся одной ложкой, одной вилкой и ножом. Хотя нет, некоторые едят десерт чайной ложкой. А всё это, – она кивнула на столовые приборы, – развлечение для богатых снобов и любителей выделиться среди прочих. Они чаще всего и путешествуют первым классом.