У оружия нет имени

– Горничной, мэм? – оторопело переспросил Чимбик. – Досуге? Зачем?

Эйнджела помяла пальцами лицо и устало произнесла:

– Иногда я забываю, какой ты дикий… Горничная – это обслуга, которая убирает номер, пока клиенты развлекаются. А досуг – свободное время, которое обычно тратят на развлечения.

– Я не дикий, мэм, – оскорбился сержант. – И я уже провожу досуг. Просто не знал определение.

И показал на застывшее изображение ведущего на экране.

– И убрать могу сам. Зачем кого-то вызывать?

Девушка уставилась в потолок и сделала пару глубоких вдохов.

– Хочешь, чтобы о тебе заговорили на борту лайнера? Станешь местной легендой.

– Это почему? – тут же напрягся сержант. – Кто узнает, если мы находимся тут, без посторонних?

– Потому что ты не пустишь в номер горничную и при этом оставишь его чистым, – терпеливо пояснила Эйнджела.

– А зачем мне посторонние в расположении? – возмутился сержант. – Что ей тут делать? Нет. Никаких горничных!

И решительно включил новости, давая понять, что разговор окончен.

Наивный.

– Мы летим первым классом, – явно не сочтя разговор оконченным, напомнила Эйнджела. – Если будем двое суток торчать в каюте, точно привлечём внимание.

Она подошла к репликанту и встала между ним и экраном.

– Разве что ты готов разыграть для персонала убедительную сцену, что мы всё это время не вылезаем из постели, – весело промурлыкала она и всё с тем же нездоровым любопытством уставилась на Чимбика.

Тот вновь поставил новости на паузу и задумался.

– Если это будет соответствовать нормам поведения… – Сержант поскрёб подбородок. – Возможно, так будет лучше. Объяснять, что у нас секс и потому мы не выходим. Отойдите, пожалуйста, – вы мне загораживаете экран.

Эйнджела весело сощурилась, наклонилась к репликанту и заговорщически сообщила:

– Ты в курсе, что не принято объяснять обслуге, что «у нас секс»? Нужно устроить достаточно достоверное зрелище…

– Не вижу сложностей, – равнодушно отозвался Чимбик, вытягивая шею в попытке заглянуть за спину Эйнджеле.

– Мне придётся прилюдно тебя касаться, – подмигнула та. Ухмылка на лице девушки не особенно соответствовала произносимым словам. – Я буду полуголая висеть у тебя на шее, а ты должен страстно лапать меня в ответ… И всё это на глазах у обслуги, что доставит завтрак. Справишься? Или опять устроишь шоу с укладыванием лицом в пол?

– Справлюсь, – наклоняясь в другую сторону, кивнул сержант. – Пару раз отрепетируем, отработаем слаженность, обговорим нужные фразы – и всё получится. Пожалуйста, не мешайте мне проводить досуг! Отойдите!

Поджав губы, Эйнджела смерила репликанта взглядом и прошествовала к бару.

– Значит, буду развлекаться как могу. Поторопи доставку соков! – крикнула она Чимбику. – Если это – моё развлечение до самого вечера, нужно начать с чего-то послабее. С другой стороны…

Она задумчиво покрутила в руках бутылку виски и произнесла:

– Есть шанс очнуться уже к моменту прилёта.

– Вы опять будете употреблять алкоголь? – напрягся сержант, вновь остановив выпуск новостей.

Его поразил тот факт, что девушка, минуту назад зеленевшая от запаха спиртного, вновь собирается его пить.

– О, детка, ещё как буду… – пробормотала Эйнджела, перебирая богатый арсенал бутылок.

– Я запрещаю! – В голосе Чимбика лязгнул металл. – Отойдите от…

Тут сержант понял, что не знает название предмета мебели, у которого обосновалась его спутница. Эта заминка свела на ноль первоначальный эффект, позволив девушке справиться с испугом.

– Запрещаешь? – со смесью злости и удивления переспросила Эйнджела. – И что будешь делать? Снова бить?

И тут же сама себе ответила:

– А что, хорошая мысль! Потому что когда я полуголая буду разыгрывать горячую страсть к тебе перед стюардом, он как раз будет гадать о происхождении всех этих синяков на моём теле. Сделаем вид, что ты из тех, кого возбуждает насилие. Тебя ведь оно возбуждает?

Последнюю фразу она произнесла с вызовом, глядя в глаза репликанту.

– Нет! – почти выкрикнул задетый за живое сержант.

И замолк, удивлённый собственной реакцией.

– Отойдите от бутылок, – уже куда тише попросил он, пытаясь понять, почему ему не наплевать на происходящее.

С каких пор его начали задевать слова этой странной девушки? По какой причине? Почему он начал беспокоиться о её состоянии? Сержант осознал, что дело не в сохранности информации в её импланте. Дело в самой Эйнджеле.

«Что со мной?» – Репликант отвернулся к стене. Из глубины лакированной деревянной панели на него потерянным взглядом уставился татуированный незнакомец.

«Может, я дефектный? – Незнакомец подпёр кулаком подбородок. – Или на корабле мой имплант тоже поймал вирус, вызвавший эти сбои?»

Вопросы, вопросы… И ни одного ответа. Даже ненавистная сержанту контрольная группа, проводившая еженедельные осмотры репликантов, осталась далеко и не сможет провести диагностику.

– Почему вы считаете, что мне доставляет удовольствие причинять боль? – спросил он.

К его немалому удивлению, Эйнджела оставила бутылки в покое, подошла и осторожно присела на подлокотник его кресла.