У меня на вас совершенно нет времени

– Бестужева, – посмотрел он на меня круглыми не только от очков, но и от шока глазами. – Что это сейчас такое было?

– Вы же преподаватель, вам видней, – устало ответила я, борясь с подступившей к горлу тошнотой.

Когда-нибудь эти эксперименты снова доведут меня до больнички.

До конца урока я не досидела. Яковлевич, переживая за мое состояние, отправил меня в опостылевший мне лазарет. Боясь, что я не дойду сама, он отправил со мной провожатую из числа моих одногруппниц. Вечно бодрый и довольный жизнью хозяин медпункта снова прочитал мне нотацию о том, как для моего организма опасны большие нагрузки. Я согласно покивала, клятвенно пообещала во всем следовать советам доброго доктора, и смылась оттуда сразу же, как он в очередной раз привел меня в порядок.

Напротив выхода из медпункта на подоконнике, хмуро косясь в сторону двери, сидел Макс. И это несмотря на то, что звонок еще не прозвенел, и шли занятия. Откуда он узнал о случившемся, я понятия не имела, но надеялась, что он не стал бы следить за мной. И так на душе было тяжело после нашего разговора. Вспомнив его реакцию на мою просьбу, я захотела снова сбежать.

Спрыгнув с подоконника при виде меня, он быстро зашагал в мою сторону, и с каждым его шагом мое сердце сжималось все сильней. Подойдя ко мне совсем близко, он дернулся, как будто собирался меня обнять, но передумал.

– Ты в порядке? Что случилось? – он оглядел меня с ног до головы и, не увидев ничего серьезного, вопросительно уставился на меня. – Я просто увидел случайно, как ты с какой-то девушкой зашла сюда. Она вышла, а ты нет, вот я и подумал…

– Она из моей группы, – ответила я машинально, тогда как мои мысли были заняты совершенно другим. – На уроке произошел небольшой инцидент. Я, скажем так, немного перестарались с заклинанием.

– Ты не пострадала? – он спросил об этом с таким беспокойством, что мне самой вдруг захотелось подойти и обнять его, чтобы успокоить.

Подавив неуместное желание, я отрицательно покачала головой.

– А ты сам-то, что здесь делаешь?

Макс отступил назад и посмотрел в окно. По чистому голубому небу плыли редкие облака, летний вечер только начинался, и солнце стояло совсем высоко.

– Я не пошел на пару, – глухо проговорил он. – Решил в кои-то веки прогулять. Настроения что-то нет учиться.

«И даже знаю, из-за кого, – подумала я грустно. – Что же мне с тобой делать, друг мой сердечный?»

– Понятно, – ответила я вслух. – Ладно, я, наверное, поеду домой. У меня это занятие последнее, и нет смысла возвращаться. Жаль, машина за мной еще не приехала, опять самой придется добираться.

– Можно… проводить тебя? – парень испытующе посмотрел на меня. – Обещаю больше не поднимать ту тему. Не хочу рушить нашу дружбу из-за одного глупого признания. Мои чувства – это моя проблема.

Я и сама не хотела этого, а потому решила сделать вид, что никакого признания и не было.

– Да я бы, в общем, и сама добралась, но если ты так хочешь, то, пожалуйста.

– Хорошо! – обрадовался Макс. – Я сегодня как раз машину из ремонта забрал. В городе сейчас черти что творится из-за недавних событий, и мне будет спокойней, если я довезу тебя прямо до дома.

– Ты что, тоже думаешь, что у нас в городе орудуют террористы? – мне стало любопытно, что же ему рассказал отец об этом.

Да и вдруг что-то важное для себя узнаю. Наверняка ведь именно контора Сергея занята сейчас расследованием моего дела.

– Скорей каратели, – усмехнулся Максим. – И вот же интересно, напали как раз на того аристократа, про которого я тебе больше всего рассказывал тогда. Не иначе, как злой рок.

– Поделом ему, – согласилась я, решив в следующий раз заняться кем-нибудь помельче, чтобы больше так не подставляться. – А что там за каратели, говоришь?

Мы вышли из здания и не спеша, наслаждаясь прекрасной погодой, пошли к машине Макса.

– Представь, объявилась тут одна такая, – с неким восхищением в голосе поведал мне друг. – Решила сама вершить правосудие над преступниками. И в качестве первой жертвы выбрала именно Молчанова. И не побоялась даже послание оставить, несмотря на то, что за ней теперь будет охотиться весь высший свет. Что-то типа: «Так будет со всеми, кто преступил закон». Имя себе выбрала еще такое необычное – Тринити.

– С каждым, кто ставит себя выше закона, – поправила я его, не задумываясь.

– Ага, точно! А ты откуда знаешь? – удивился парень.

– Да как-то само в голову пришло, – нервно засмеялась я, костеря себя последними словами.

Это ж надо опять так спалиться! Такими темпами я и до экзаменов не доживу. Верней, доживать буду уже за решеткой, и то недолго.

– Ну вот, опять я тебе служебные тайны разбалтываю, – деланно возмутился Макс. – Плохо ты на меня влияешь.

Мы с ним дружно засмеялись, и последняя неловкость между нами, казалось, исчезла. Всю дорогу мы проболтали на посторонние темы о совершенно несущественных вещах.

Довезя меня до дома, Макс тоже вышел из машины, и вместе со мной дошел до ворот. Нажав на кнопку звонка, он развернулся ко мне, и посмотрел долгим взглядом, в котором мне почудилась тоска.