У холмов есть подкаст. 24 истории о серийных убийцах со всего света

И дело ведь совсем не в том, что родителям не нравится Нильс. Точнее, он бы им точно понравился, если бы она их познакомила. Разница в возрасте – это ерунда! Ну и что такого, что ему восемнадцать? Это даже классно: он уже совсем взрослый. И уж точно не в том, что у него есть мотоцикл и он разгоняется на нем так быстро, что она визжит от восторга, зажмуривается и вцепляется руками в бока его кожаной куртки.

Дело в этих страшных убийствах прошлым летом. Две девушки, одна – будущая медсестра, вторая – офисный работник. Обеим чуть больше двадцати. Они поехали в поход на велосипедах, заночевали в лесу у костра. Кто-то нашел их там, спящих. А дальше… мама запретила Майле читать про это в газетах, но она знала от Аньи, что одну из них, с такими же, как у нее, волосами, раздели догола прежде, чем убить. А убивали их долго и страшно. Били, резали, рубили. А потом закопали в лесу. Убийцу так и не поймали. И теперь, уже почти год спустя, мама запрещала Майле даже думать о том, чтобы пойти в поход с ночевкой.

Но ей скоро 16, а на улице – лето, белые ночи в Финляндии по-настоящему белые. Чего ей боятся? Ведь с ней и Аньей будут еще Нильс и Сэппо.

Майла улыбнулась своим мыслям, закинула рюкзак на спину и вышла из комнаты. Следующей задачей было прокрасться мимо кухни, где готовила ужин мама, так, чтобы не вызвать лишних вопросов. Она уже сказала ей, что будет ночевать с Аньей. Технически это даже не ложь: она и правда будет ночевать с Аньей – в одной палатке. Только вот не дома.

Майла идет мимо раскрытой двери на цыпочках, перешагивая через скрипучие половицы. Ей слышно, как мама нарезает овощи на разделочной доске, нож стучит по дереву четко, как пульс: та-та-та-та. Как всегда, мама слушает радио. Там снова вспоминают убитых велосипедисток.

Майла уже почти у дверей, когда одна из половиц все-таки всхлипывает под ее ногами. Раздается щелчок: мать выключила радио.

– Майла? – окликает она.

– Я пошла, мам.

– Ты к Анье?

– Да, мам.

– Зайди, я тебя поцелую.

– Ну мам, мне же не пять лет.

– Если бы тебе было пять лет, я бы вообще никуда тебя не пустила.

Нехотя Майла плетется на кухню.

– Ты завила кудри!

– От скуки, – отмахивается Майла, стараясь не глядеть матери в глаза.

– Иди-ка сюда, – мать вытирает руки полотенцем и заключает дочь в объятия. – Что это? Моими духами побрызгалась?

– Для кого это? Для Аньи, что ли? – фыркает Майла, изображая возмущение.