Был выработан план: они установят скрытое круглосуточное наблюдение за Рут, о котором она не будет знать. Каждое ее движение будет отслеживаться в тайне от нее. Три дня спустя полицейский вертолет сообщил, что Рут и ее муж остановились по дороге на работу возле почтового ящика, куда женщина положила несколько писем. Их перехватили. Среди пяти писем два были от Поэта, одно адресовано Рут, другое – местному телеканалу. Но этого было недостаточно, конверты могли уже находиться в ящике, когда Рут опустила туда свои.
Полицейские взяли образец почерка Рут, провели сравнительный анализ и нашли основание запросить обыск ее рабочего места. Там обнаружили письменные принадлежности и бумагу, в точности такие же, какими пользовался Поэт. А еще красную бандану. Все это хранилось в ящике ее стола, в коробке из-под салфеток.
Но улики эти были косвенными, основываясь на них, Рут или ее мужу, который на тот момент тоже считался подозреваемым, предъявить какое бы то ни было обвинение не представлялось возможным. Большинству копов из Уичито казалось, что милая, сердечная и такая нормальная Рут никак не замешана в происходящем. Но ордера на обыск дома семейной пары все равно были получены.
Но еще до этого обыска супруге шефа полиции пришло новое письмо с угрозами от Поэта. Оно было отправлено за день до того, как за Рут началась полномасштабная слежка. Нижняя часть листа с письмом, была оторвана, вторую половину страницы эксперты обнаружили среди мусора в урне под рабочим столом Рут.
У следствия больше не было сомнений. Поэт и Рут – одно и то же лицо. Но возникал вопрос: зачем ей все это? Она сошла с ума или делает это осознанно и намеренно?
Полицейские под каким-то предлогом вызвали в офис мужа Рут. Как и ожидалось, он был шокирован результатами расследования не меньше, чем сами защитники правопорядка. Его полное неведение относительно действий жены подтвердил и тест на полиграфе.
Впрочем, шок мужа Рут быстро сменился облегчением: если за ней никто не охотится, значит, ее жизни ничто не угрожает. Впервые за несколько лет он вздохнул спокойно.
Вечером того же дня полицейские встретили Рут на выходе из офиса и сказали, что ей срочно нужно посмотреть новые фото подозреваемых в участке. Ее проводили в комнату для допросов, и там один из офицеров, которого она знала несколько лет, мягко спросил, почему она врет. Женщина все отрицала, отшучивалась и возмущалась. Потом поинтересовалась, когда и как она отправила письма, если не помнит этого. Ей показали фото, полученные группой слежки. И тогда лицо Рут изменилось, плечи поползли вниз, спина сгорбилась. Ее глаза как будто говорили: как такое может быть?
ФАНФАКТ: диссоциативное расстройство крайне редко выражается в виде раздвоения личности. Есть даже мнение, что раздвоения личности не существует вовсе. Однако в легкой форме оно свойственно многим из нас. Задумайтесь, вы когда-нибудь садились в метро и вдруг оказывались не на своей остановке? Или, может, обнаруживали в шкафу вещь, о покупке которой забыли?
Полицейский спросил Рут, готова ли она рассказать правду. Она ответила резким отказом. Потом он поинтересовался, зачем она инсценировала свои похищения и ударила себя ножом. Но женщина не могла ответить на этот вопрос и выглядела при этом удрученной и искренней. Стало очевидно, что Рут нуждается в помощи.
Позже она раскрыла полицейским все детали, но продолжала недоумевать, зачем делала все это. Ей казалось, что все произошедшее ей просто приснилось. «Я хочу умереть», – повторяла она снова и снова.
Рут поместили под наблюдение психиатра, полиция ждала заключения экспертизы, на основании которой предстояло решить, выдвигать или не выдвигать против женщины обвинение. Поэт обошелся бюджету города в 400 тысяч долларов. По результатам экспертизы психиатры пришли к выводу, что Рут действовала ненамеренно и никому не хотела причинить вред. Но женщине необходима длительная терапия.