Читаем У холмов есть подкаст. 24 истории о серийных убийцах со всего света полностью

Через день после Петрова исчез… Сидоров. Ветеран войны, 26-летний Анатолий Сидоров только что демобилизовался и поселился в Ленинграде. Продовольствия, которое выдавалось по карточкам, не хватало на пропитание молодому мужчине и его семье, и он принял решение поменять на еду привезенный им из Германии трофейный патефон. Сидоров отправился на Предтеченский рынок, но неожиданно вернулся домой, в свою комнату в коммунальной квартире, все еще с патефоном в руках. Соседи вспомнили, что с мужчиной был его знакомый. Сидоров достал из тайника свои сбережения – около 300 рублей, а патефон оставил дома. Соседке он пояснил, что пошел закупаться картошкой. Больше живым его не видели.

1 декабря 1946 года пропал еще один ветеран, 32-летний капитан Николай Тихомиров. Соседи видели его в последний раз рано утром, когда он выходил из квартиры с патефоном в руках.

До конца декабря в милицию поступили заявления об исчезновении еще троих рабочих, причем двое из них пропали в один и тот же день.

ФАНФАКТ:

в 1977 году в школах Невского района Ленинграда дети пересказывали друг другу страшилку следующего содержания. На Володарском мосту (один из восьми больших мостов через Неву, находится в Невском районе, примерно посередине зоны, которую обследовали милиционеры в поисках Тюрина) была найдена записка: «К 60-летию Октября будут повешены 60 пионеров».

ТОЛЬКО БЫ НЕ КАННИБАЛ!

В таких количествах пропажу людей игнорировать было уже невозможно. Уголовный розыск принялся за активную следственную работу. Дело в том, что городские власти очень боялись, что в Ленинграде мог завестись каннибал, потому что ни одного трупа так и не нашли. Аналогичные дела уже расследовали в блокаду, и никто не хотел заниматься подобным снова. Делу была присвоена высшая категория приоритетности, сотни сотрудников милиции брошены на расследование. Оперативную группу возглавил Сергей Кринев, опытный офицер, начинавший карьеру еще в дореволюционной царской полиции. К 10 декабря он установил, что с 20 ноября в Ленинграде пропали без вести минимум 20 человек. Исчезновения происходили по одному и тому же сценарию, перед пропажей люди отправлялись на Смоленский или Предтеченский рынок. Кстати, Смоленский рынок находился там, где сейчас построен Невский рынок, на проспекте Обуховской Обороны, гораздо ближе к заводу «Большевик», чем Предтеченский. И по интересному совпадению некоторые из пропавших несли на рынок для обмена патефоны и пластинки. Угрозыск делает предположение, что преступник или преступники, ответственные за исчезновение людей, охотятся именно на патефоны. Была создана группа милиционеров под прикрытием, которые ходили по рынкам и предлагали на продажу дорогие патефоны. Но на этих подсадных уток никто не клюнул.

Однако нескольким офицерам, сумевшим втереться в доверие к завсегдатаям рынка, удалось получить информацию, согласно которой перед исчезновением пропавших видели с мужчиной лет сорока. Неизвестный предлагал им в обмен на их товары мешок хорошей картошки. Однако картошка эта хранилась у него дома, с собой у него имелась только небольшая авоська, которой было явно недостаточно для обмена. По описанию составили портрет предполагаемого преступника, но результатов это не принесло: человек выглядел обыкновенно, никаких особых примет. Но кто-то из торговцев запомнил одну деталь: мужчина говорил, что домой к нему надо ехать на трамвае, который идет по набережной.

Эту информацию оперативники объединили с показаниями соседей пропавших Бараева и Сидорова: оба они собирались к знакомому, который проживал на территории завода «Большевик».

Город выделил 300 сотрудников милиции, которые в поисках тел прочесывали местность вдоль набережной Невы от Смоленского рынка до проходной завода. Район был страшный, наполовину уничтоженный бомбежками. Жилых домов там почти не сохранилось, горожане ездили на тамошние развалины, чтобы найти что-то пригодное для домашнего хозяйства. Но тщательный обыск этой огромной площади не дал никаких результатов – тела найдены не были. Однако в процессе поисков милиция раскрыла несколько других уголовных дел, в частности, гибель женщины, которую убил ее уличенный в измене зять.

Время шло, результатов не было.

ПОДХОДИТ К РЕКЕ ПИОНЕРСКИЙ ОТРЯД
Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги