У каждого в шкафу

Хлопнула дверь. Девочка Таня потопала на месте, как бы выполняя солдатскую команду: «Стой, раз-два». Сняла черную вязаную шапку, «виллевалка» — вспомнил Боб. Немного потерла рукой в кружевных перчатках с обрезанными пальцами глаз, заштрихованный вокруг черным карандашом. Помотала головой. Длинные волосы взлетели темной волной над черной кожаной курткой и вернулись на место. Многочисленные колечки в ушах не зазвенели по причине отсутствия пригодных для этого деталей, колечко в носу по своей идее было совершенно не колечком, а гвоздиком и звенеть тоже не умело.

Боб улыбнулся:

— Привет, Таня, проходи. — Боб не мог даже приблизительно припомнить, когда общался с кем-нибудь моложе двадцати пяти лет. — Может быть, ты есть хочешь?

— А если хочу? — Таня сбросила здоровенные ботинки и прошлепала в глубь квартиры. — Ты мне, что ли, дашь? Супа «Роллтон» разведешь? Смеси «Малыш» наведешь?

— Понимаешь, дело в том, что я несколько дней провел вне дома, — охарактеризовал Боб свое пребывание под эгидой красного креста и полумесяца, — и сам не вполне уверен в продовольственных запасах. Посмотрим вместе? Что-нибудь приготовим.

— Прикольно, — отозвалась Таня, держась обеими руками за длинную полупрозрачную густо-фиолетовую юбку, — прикольно… Это, пусть будут только ни фига не пельмени! Ненавижу вареное тесто. Мама обычно велит мне вытащить из морозильника и разогреть в микроволновке пиццу. Или лазанью. Что тоже не фонтан.

Мягко ступая, вошла великолепная Наташа. Девочка ей не понравилась раз в пятьдесят больше, чем предыдущая гостья. Наташа немного знала подростков и не могла про них сказать ничего хорошего. Таня обрадовалась кошке, произнесла обычные: «кис-кис-кис» и «какой хороший ко-о-отик!». Наташа презрительно фыркнула и выгнула спинку. Котик! До чего глупы эти люди. Каждому минимально мыслящему существу ясно, что она — кошка.

Боб подошел к музыкальному центру. Распахнул удобный шкаф-хранилище для дисков. Ага. Сейчас. Все-таки какой молодец дядя Федор, заставил сделать классификатор и карту музыкальной коллекции. Нужные диски для девочки в черном и с пандовским оформлением глаз нашлись мгновенно. Надо только сделать потише. Лояльные соседи не увлекались панк-роком.

Наташа тоже. Не имея возможности закрыть изящные ушки лапами, она демонстративно вышла из комнаты, наградив хозяина убийственным взглядом. «Как это все неутонченно, неинтеллигентно, — расстроенно думала кошка, — не имею ни малейшего желания присутствовать…»

— Ввва-ау-у! — Таня с большим удивлением посмотрела на Боба. — HIM?!

— «Я вчера услышал Хим. Лучше был бы я глухим», — улыбнулся он, — народное творчество.

— Супер, — одобрила Таня, — да ты просто супер, разбираешься… Стремно даже, что ты с мамой учился. Она-то уже голимый пенс. Обычно начинает дикий ор, если я включаю свою музыку: типа, кончай базарить, у меня голова болит, — как это у нее голова за минуту успевает заболеть? Нос до сих пор мне простить не может. И язык. Что проколола. Ноет и ноет.

— Есть такой анекдот про Моисея, пожаловавшегося на свой народ Богу. Господь ответил просто: «Нет у меня для тебя другого народа», — проговорил Боб, направляясь на кухню. — Неприлично жаловаться на собственную мать, и потом — ты вроде бы с ног валилась от голода?

— Валилась-валилась. — Таня сняла куртку и осталась в тюлевой черной майке, лихо оседлала барный табурет и слегка повращалась на нем. — Упс! люто! а я кручусь! — Сделала оборот. — Привет! — Еще оборот. — При-и-ивет!.. Нет, мама моя еще ничего, — успокоила она Боба, немного подумав, — бывает вообще полный атас, я вот недавно на улице подслушала… Маленький пацан спрашивает свою бабушку, что ли, тетку лет пятидесяти в берете из блестящего говна: что такое колодец? А она ему и говорит: колодец — это колодец. А дерево — это дерево.

Боб тем временем раскочегарил большую пятиконфорочную плиту, стоящую «островом» посреди кухни, поставил на сильный огонь глубокую сковородку-вок, налил масла. Подождал с минуту. Вытащил из холодильного гиганта тонко нарезанные овощи, кусочки курицы и свинины. Бутыль замысловатой формы, по виду — с соусом. Девочка с живым интересом смотрела за приготовлением.

— Таня, включи чайник, будь добра! — попросил Боб, закидывая в кипящее масло приготовленные ингредиенты.

— Чайник, ау! — позвала Таня, отправившись на поиски. — Где ты есть?.. А вот этот твой Федор тоже небось прикольный дядька? — через несколько минут с полным мяса ртом пробормотала она. — Да?

— Федор — очень прикольный дядька, — согласился Боб, помешивая черный чай в кружке, крепкий и сладкий.

— А можно я спрошу? Ты не обидишься? — Таня солидно сдобрила содержимое своей тарелки соусом из замысловатой бутыли. — О-о-о-о, острый какой! Острый! А вот вы с ним познакомились, да, с Федором твоим, и что, прямо сразу поняли, — девочка быстро пожевала, чтобы не говорить о важном с набитым ртом, — сразу, говорю, поняли, что типа любите друг друга и все такое? Ничего, что я спросила?