У каждого свои недостатки

Я обернулась, подняла взгляд и встретилась глазами со снежными очами Демидова. Все во мне задрожало, завибрировало, сердце провалилось в желудок. Взгляд Кира был очень злым. И, вместо того, чтобы сделать оскорбленное, капризное лицо, как ранее планировалось, я опустила глаза.

– Саманта Модести! – рявкнул Демидов.– Что ты, черт возьми, творишь?!

Возникла пауза. На мой взгляд, вопрос был несколько… риторическим, и я не спешила на него отвечать. Зато О’Нил убрал руку от лица и обиженно поинтересовался:

– Он что, грубиян, этот твой хансаму′?

Кир зыркнул на Стива и опять уставился на меня:

– Я искал тебя по всей Калькутте, волновался! А ты тут, я вижу, неплохо проводишь время!

– Точно грубиян, – процедил О’Нил.

Я смотрела на Кира. Он похудел, щеки и подбородок покрывала щетина, но, как ни странно, ему шло.

– Вставай, Саманта. Идем наверх. Я снял здесь номер. Нам нужно поговорить… наедине.

– Ого, красавчик, разбежался! – сказал Стив, игриво махнув на Кира рукой. – Говори при мне, хансаму. У нас со Цветочком нет секретов. Саманта, сиди.

– Сэм, я искал тебя здесь пять дней! – сказал Кир, неприязненно косясь на О’Нила.

Тот фыркнул, закатив глаза:

– А девочка ждала тебя целых три недели! Глаз с дверей не спускала, вот ни на минуточку!

– Зачем ты вообще улетела? – Демидов немного повысил голос.

Я раскрыла рот, но мой «адвокат» успел первым:

– Ее, вообще-то, выгнали твои родители, лапуля!

– Я знаю. То есть я не знал. Меня сразу взял в оборот Отдел. Они не выпускали меня две недели. Саманта, – тон Кира сменился на умоляющий, – нам надо поговорить. Отец и мама действовали по своей инициативе, только им самим понятной… логике… Все не так! Давай обсудим это в номере. Я же… с ума сходил все это время! А тут еще Глеб со своими загадками! Вы с ним сговорились?

– Саманта, сиди, – сказал О’Нил, – не видишь, что он пытается сделать?

– Что? – спросила я, завороженно глядя на Кира – я так долго его ждала, а теперь не знаю, что сказать.

– Затащить тебя в уголок и соблазнить сладкими речами. А может, и кое-чем другим. Я же знаю! – О’Нил прижал руки к груди. – Он коварный соблазнитель!

– Да? – непритворно удивилась я.

– В Сети об этом писали! Врут?

– Тут кое-кто, похоже, не знает, что такое благодарность, – угрожающе протянул Демидов.

– Не смотри на меня так, сероглазик, – Стив шаловливо взмахнул ресницами и вдруг неприязненно произнес, копируя резкий тон Кира: – Тут кое-кто не знает, что такое собственнический инстинкт и главное правило охотника – раз поймал ценную добычу, сумей удержать! Через пару лет наш Цветочек о таких, как ты, кибермачо, ноги будет вытирать, из принципа! А желающие ковриками лечь найдутся! Вот все вы, лжепринцы, нам, цветочкам, норовите сердце разбить! Девочку прогнали прямо от больничной койки, уставшую, измученную бессонными ночами, потрясенную предательством!

– Я же сказал… – с некоторым отчаянием в голосе начал Кир.

– Эй, у меня вообще-то челнок… – заикнулась я.

– Ты все равно никуда не полетишь! – хором сказали Демидов и О’Нил.

– Ну, мне так кажется, – кокетливо вытянув губы, добавил Стив.

– Ты в любом случае опоздала, – сквозь зубы процедил Кир. – И я тебе… не позволю.

– Первые разумные слова за весь разговор, – со вздохом прокомментировал его последнюю фразу Стив.

– Сэм, прошу тебя…

– Ладно, – я медленно поднялась. – Где там твой номер? Идем, поговорим.

– Ох, Цветочек! Ты уверена? Мне пойти с тобой? – Стив приподнялся.

– Нет! – теперь хором заговорили мы с Киром.

– Вы все не так поняли, – О’Нил обиженно надул губы. – Сэм, отомсти там за нас всем мужланам-грубиянам.

– Как? – поинтересовалась я. И покраснела.

– Именно так, – хмыкнул Стив. – А ты, кибергений, уж постарайся как следует. Я потом спрошу у Сэм, был ли ты на высоте. А то знаю я вас, гиков. Небось, только роботов умеете… любить.

Демидов раскрыл рот, покачал головой, махнул рукой, взял меня за запястье и потащил к лифту.

… В лифте мы некоторое время молчали и смотрели в разные углы. Я косилась на Кира, а он на меня. У Демидова подергивалась скула.

– Красивая футболка.

– Спасибо.

– Ты прекрасно выглядишь. Загорела и еще больше похорошела… хотя куда больше.

– А ты сегодня особенно… мил….

– Сэм, прости… я виноват. Я не на тебя злюсь. Просто все так…

– Двадцать второй этаж?

– Да, люкс.

– Могла бы не спрашивать. Налево или направо?

– Направо.

Демидов провел ладонью по считывателю, дверь щелкнула, а на электронной табличке проступила надпись «не беспокоить». В номере Кир обрушился на меня с удвоенным энтузиазмом:

– Почему ты улетела?! Я помню, что ты была рядом, когда я начал просыпаться!

– Меня вежливо попросили на выход! Еще и деньги предлагали!

Я тоже начала злиться, выйдя из состояния сомнамбулического любования Киром. Еще полчаса назад я думала, что потеряла его навсегда.

– Ты ведь должна была понять, что у меня за семейка!

– Ха!

– Мы столько пережили вместе!

– Я знала, что твои родители постоянно давят на тебя в личных делах, потому ты меня и нанял, но не подозревала, что они входят в число… настоящих мракобесов!