У каждого свои недостатки

– Все немного сложнее. Нас выкинуло в секторе семь-одиннадцать за пределами Кластера. Здесь ступала нога человека, но очень давно. Этот «пустырь» – новообразование. Границы его еще не исследованы и потому неизвестны. С нашим «парусом» отсюда сто восемьдесят шесть лет пути до Арктики, крайней планеты в системе Мария. По дороге есть шанс встретить поле.

Он замолчал, согнувшись над пультом и опустив голову. Я тоже молчала, переваривая услышанное. Пара секунд, и жизнь изменилась. Все то, что казалось таким важным вчера, потеряло актуальность. Остались только космос и двое человек в маленьком кораблике. Трое. Трое человек, если быть точными. Один из них – условно-живой.

– Я опять убил тебя, Сэм, – еле слышно проговорил Кир.

– И, как тогда, я все еще жива, – упрямо сказала я. – У нас есть шанс, ты сам говорил.

Мы общались на англе, в которой нет родовых окончаний, на ней удобнее всего разговаривать, если дело касается терминологии, поэтому мой каминг-аут остался незамеченным. Однако Кир меня услышал, посмотрел с улыбкой сострадания:

– Ты просто очень молод и не понимаешь.

– Напротив, – холодно сказала я. – Я понимаю все. Нас ждёт смерть? От голода, отсутствия воды и воздуха?

– Нет, – сказал Демидов, помедлив. – В ближайшее время не ждет. Генератор кислорода способен проработать несколько десятков лет, с водой сложнее, но запасы аквагеля велики, есть синтезатор пищи и оранжерея… Сэм, ты понимаешь, что нам предстоит состариться на "Каллиопе"?

– Вместе? – вырвалось у меня. – Тогда не так страшно. Я хотел сказать… хорошо, что не в одиночестве. Я люблю поболтать с киберами, но это не то.

– Шутник, – Кир слабо улыбнулся.

– У меня большая цифровая библиотека, много фильмов. Правда, они старые, ты, наверное, не захо…

– Сэм, иди сюда, – глухо произнес Демидов.

Я подошла. Он обнял меня, по-мужски сдержанно, похлопал по спине:

– Прости, приятель. Это не та жизнь, о которой ты мог мечтать.

Затем он отстранился и буркнул себе под нос:

– Включу сигнал бедствия, хотя в этом нет смысла – если и наткнемся на кого-то, то только на таких же бедолаг, как мы. Мы теперь парусная яхта. Такая вот ирония.

Фотонный двигатель «парус» или «зеркало» – это уже изобретение человечества, хотя в его основе тоже много чего «чужого». Мощность «зеркала» на таких яхтах, как «Каллиопа», невелика. Иногда «зеркала» взрываются. Это все, что мне известно. Не слишком оптимистично, не так ли?

На мостик поднялся Пайк.

– Господа, прошу к столу. Ужин сегодня позже обычного, учитывая все обстоятельства.

– Пайк? – Демидов приблизился к слуге и заглянул ему в глаза.

– Да, сэр. Я в курсе, сэр. Система передала мне отчет. Все будет хорошо, сэр.

– Микки, – Кир наклонился к кибер-кабу, все это время безмолвно простоявшему у лестницы. – Готов заступить на вахту?

– Да, сэр! Капитан! – пропищал Мышка.

– Теперь твои вахты с одиннадцати вечера до семи утра. Сообщай обо всех подозрительных событиях и встреченных объектах. Знаешь, юнга, – Демидов заговорщицки наклонился над кибером и прошептал, – только между нами, эта корабельная система… я ей не особо доверяю.

Микки мигнул зеленым – «приказ принят к исполнению».

Демидов пошел вниз, напевая песенку на русском.

«Мы летим, ковыляя в темноте, – с чувством перевела в голове программа-переводчик, – мы ползем на последнем оставшемся приводе. Реактор пробит, в хвостовой части пожар. Но корабль летит, используя молитву и последний привод».

– Что, все так плохо? – спросила я, на всякий случай выглядывая в иллюминатор.

– Нет, Сэм, – успокоил меня Пайк, – просто милая старинная песенка.

– Ничего себе песенка, – проворчала я, передернувшись, – прям аж до мурашек.

… – Нам придется перейти на режим экономии, – деловито сказал Демидов за ужином. – Во всем. Особенно это касается использование воды. Сэм, на тебе оранжерея. Сделай ревизию ресурсов: семяна, почвосмеси.

– Организую сбор компоста, – предложила я. – Удобрение. Теперь все огрызки – мне в ведерко.

Кир кивнул.

– Нужны дополнительные приспособления для сбора влаги в теплицах. Часть кают и отсеков отключим от подачи воздуха. Я рассчитал, – Демидов поводил пальцем в голограмме, торчащей из комфона, – кислород производится из технической воды, аквагеля хватит примерно на тридцать лет при условии многократного использования жидкости плюс синтезатор воды из водорода и диоксида углерода. Создадим замкнутый цикл. Выживем.

– Вообще-то у нас в семье все долгожители, – прокашлявшись, многозначительно сказала я. – Молчу, молчу. Я читал про одного мужика, который лет двести назад выращивал на Марсе картошку.

– Зачем? – удивился Кир. – Там, кроме военных баз, ничего нет. И снабжение у них, насколько я знаю, хорошее.

– Кажется, это было еще до… военных баз.

– Да? Но картофель – это мысль. У нас есть сублимированный порошок батата, но оставим его на крайний случай. Пока есть возможность, будем питаться овощами и белковым концентратом.

– Сэр, мы, роботы и я, при необходимости можем перейти на любые формы органических отходов, – сказал Пайк, – достаточно отключить вкусовые рецепторы.