У чужих берегов

– Цену мы знаем... В Ракитинском сельпе сказывали... Цена – ничего... Подходящая...

Второй рыбак, обведя всех испытующим взором, поддержал высокого.

– А што, ребята, еслив и впрямь... опробовать? Давно ево не было... Може, ушло?

Но остальные не отозвались. Евстигней Матвеевич поднялся с места и подошел ко мне.

– Вот што, гражданин заготовитель. Мы сейчас тебе не ответим... Годи, коли время есть... День-два... Проверка требуется.

– Какая проверка?

– Так... у тебя свое, у нас – наше!

И все вышли из избы.

Игорь уже похрапывал на сундуке, скрючась в три погибели. Хозяйка подсунула ему под голову подушку и осведомилась:

– Кучер ваш, што ли?

– Племяш.

– Так што ж сразу не сказали? Сейчас я парнишку устрою, чтобы поудобнее.

– Не нужно. Он у меня походный. Адам Иванович! На озеро посмотреть можно? Далеко оно от вас?

– Пошто далеко? Выйдем за огород, на зады – тут тебе и озеро... Сходим, ежели угодно, хоть сейчас...

Озеро начиналось тут же, у деревни, и необозримой громадой вод уходило вдаль. Справа – тайга. Слева еще более огромное, чем озеро, займище.

– Шишнадцать верст, – махнул рукой Адам Иванович, – в длину. А в ширину кое-где и в пяток верст не уложишься. Да отноги, да речки таежные.

– И везде рыба?

– Э-э-э, нет! – лысый рыбак хитро прищурился. – Рыба, она своих местов держится. А еслив незнакомо – хошь все озеро замережишь, а поймаешь, дай бог, на щербу... Тут знатье нужно!.. Ну, я-то природный, тутошний. И отец, покойник, рыбачил и дед, царство ему небесное... Я на энтой воде —как в своей избе...

– А другие сельчане?

– Да ведь оно, рыбацкое щастье, кому как... Ну, ловят, конешно... Не без того...

– Уток на займище много? Я ружья захватил.

– Вот уж чего нет – того нет! Какая у нас охота?! По весне ишо птица бывает, а под осень – ни синь пороха! Вся как есть уходит.

– Вон же утки летают?!

– Ну, не без крох... Может, какой десяток и крутится, а стрелишь – раз-два – и вся охота тут.

Я вынул из кармана свой старенький фронтовой бинокль и посмотрел на горизонт. Там кружились табуны уток... Странно... Но вслух я сказал:

– Нет, ничего не видно...

И поспешно сунул бинокль в карман: как бы не попросил посмотреть Адам Иванович. Но он, не обращая на меня внимание, уже шагал через огород к дому...

Потом мы обедали, а под вечер Адам Иванович заявил:

– Вечеряйте без меня... Пойду, потолкую с рыбаками.

И надолго ушел.

Хозяйка поставила на стол жаровню с калеными семечками, домашнего приготовления вишневку.

– Гостите. Не обессудьте.

Игорь проснулся. Я сказал ему:

– Ходил на озеро. Посмотреть...

– Много уток?

– Ни черта нет!

Хозяйка всплеснула руками.

– И что это вы говорите?! На нашем-то озере? Вот уж неправда ваша! Утья у нас – как грязи! Только што стрелять некому... Провиант, вишь, нам сельпо не завозит...

За рюмкой да за семечками разговор становился все душевнее...

Устинья Сергеевна поинтересовалась, почем можно в городе купить домик.

– Мой-то все целит в город перебраться. Деньги собирает...

Я обещал узнать, написать, помочь...

– А чего вам здесь не живется? – вмешался Игорь. – Рыбы полно. Люди хорошие кругом... Эх, меня бы отсюда и палкой не выгнали!..

– Стареет Адам-то... Хоть и молчит, а сама вижу – рыбалка ему уже в тягость... Да не столько много рыбы-то...

– А Адам Иванович хвалит...

– Ну... ить рыбак, а какой рыбак большую рыбу не ловит?

Мы рассмеялись.

– Устинья Сергеевна! Расскажите о привидениях, а?

– К ночи-то оно бы не следовало... Да, ладно уж...

Через час я знал все подробности мистического происшествия. В начале августа рыбаки по обыкновению выехали ставить сети на заходе солнца. Вдруг над камышами медленно, словно вырастая из воды, появилась громадная, саженей двух, фигура в белом саване. Постояв минуту, привидение взмахнуло руками, и по озеру пронесся громоподобный хохот. Хохот перешел не то в стон, не то в вой. Потом вой затих, а видение стало так же медленно, как появилось, опускаться в воду...

Обезумевшие от ужаса рыбаки побросали тычки и ударили веслами восвояси.

Больше приведение не появлялось, но рыбалка кончилась. Мужиков теперь нельзя было выгнать на озеро.

– Народ сказывает, – выплевывая семечковую шелуху, закончила свой рассказ Устинья Сергеевна, – што много лет назад в нашем озере брат брата загубил... Топором по темечку. Девку, вишь, не поделили... Давно дело было. Еще при толстом царе... (Так в деревнях тех лет частенько называли дородного императора Александра Третьего). Мой-то Адам Иваныч знат. Он тутошный. А я понаслышке. Я с другого села взамуж пошла. За двести верст Адам-то меня высмотрел и просватал...

– Что ж его так далеко носило?

– По молодости – ватажничал... Зимой на Чаны неводить ездил. Тамотка и высмотрел меня... Квашина деревня моя родная. Может, слыхали?..

Устинья Сергеевна стряхнула с подола шелуху на пол и взялась за веник.

– Кушайте, гоститесь...

– А раньше видение появлялось? – спросил Игорь.

– Бывало, сказывали... Шабер Степан Коньков баит: было видение в двенадцатом году, поди-ка... Когда расейские к нам переселялись...

– А после? – поинтересовался я. – При советской власти не случалось?

– Нет, не слыхать было.