У бирешей

То и другое — в одном!” Лишь тогда будет он в состоянии снова присесть (так пояснил он Таму), когда земля под его ногами перестанет пылать. “Зришь ли ты огонь, Там? Огонь, эмет ⁶, истину?” И он, желая явить знак откровения, зачерпнул рукой пригоршню песка. И впрямь, песок тут же был пожран пламенем. На другой день, так мне рассказывали (говорит анохи), Иглемеч пришел вновь и сказал: “Это злой рок, Там: не праздновать мне ближайшую субботу. Ты только посмотри на воздух, послушай, как гудит солнце. Машина времен сломалась. Сегодня опять понедельник!” В доказательство того, что он не может остаться, он зачерпнул пригоршню воды из колодца. Она тут же превратилась в кровь и коркой присохла к его ладони. Нечто подобное произошло и в пятницу. “Часы стоят, Там! — возгласил Иглемеч вместо приветствия. — Поверь мне, сегодня понедельник. Во сне мне было откровение: мы — потерялись, мы — отверженные. Есть в воздухе такие прорехи: через них можно выпасть из времени. Происходят такие вещи, которых быть не может. Все мы — дети Исхака (то есть “Исаака”), насмешника!” Во сне, как поведал Иглемеч, ему явился анохи Тикатилла и сказал: “Тот уголок земли, где ты живешь, проклят. Твой угол — тупой, однако на нем лежат проклятия острого угла. Ибо кругл тот круг, что ты чертишь, но окружность его — прямая!” — “Мои глаза, — вопил Иглемеч, — возвращаются на свою блевотину, как псы. Мы подобны волчкам, что вращаются все сильнее благодаря собственному бегу. Коли будем лить свечи — солнце будет светить весь день. Коли будем ткать погребальные покровы — никто больше не умрет. Всё неуспокоенное изломалось, стрелки часов указывают не время, а место. Здесь — понедельник. Громыхания исполнена его вечность”. В ответ на то, повествует легенда, Там решился прибегнуть к последнему средству и крикнул ему: “Не пытайся двигаться вперед, пойди назад, Иглемеч, мет ⁷ (то есть: “Он мертв”)!” И тот, в самом деле, вернулся в прежнее свое состояние (безжизненной земли)».

«Мозг срыгивает, — гласит легенда, — и воспоминания прокладывают себе путь. Что было, то есть, что есть, то будет. Эх мы, бедолаги!»

Третий продолжительный разговор