Тысяча порезов

Елена убрала вешалку и по-новому взглянула на дочь.

– Ты с ним уже? – Елена сделала неопределенной движение пальцами и опустила взгляд на живот дочери.

– Мама, двадцать первый век. Мы совершеннолетние.

– Совершеннолетние… – эхом повторила Елена. – Вы хотя бы предохраняетесь?

– Ну мама! Я взрослая. Вспомни себя в мои годы.

– Я в твои годы…

Елена вспомнила глупые опасения остаться старой девой и зависть к подружкам, которые в открытую жили с парнями. Тогда она уступила Сергею Петелину, и появилась Настя. А потом у Сергея появилась любовница.

– Ты уверена в Никите?

– Он, вроде, только со мной. Не изменяет.

– Я про другое. Он не бросит тебя в трудную минуту.

– Если меня собьет машина?

– Тьфу! Сплюнь! И не думай об этом. В жизни много других испытаний.

– Как у тебя с Валеевым?

– Валеев не подарок. С ним бывает трудно. Но вот его нет и мне… Дерьмово мне без него.

– Мне тоже хочется быть с Никитой.

– Ну, хорошо. – Елена обняла девочку в детской пижаме. Как же быстро она выросла. – Никита намекал на предложение?

– Мы же с ним пара. Он у меня первый. Как по-другому?

– Тогда ты ему намекни. Только не в лоб, а то спугнешь.

– А как?

– Не знаю, как у вас в двадцать первом веке, у нас в двадцатом если девушка забеременеет – надо жениться.

– Я не буду спешить. Ты с Сашей не справляешься.

– Я?! – Елена отстранила дочь, заглянула ей в глаза. – Настя, ты на меня не рассчитывай. Я сама еще молодая мама.

Из-за двери послышался частый топот детских ножек и обеспокоенный голос Ольги Ивановны, опекавшей внука.

Настя улыбнулась:

– Хорошо, что у нас бабушка шустрая.

Елена растрепала волосы дочери:

– Университет сначала закончи.

Откровенный разговор с дочкой придал ей новый импульс. Все проблемы решаются, если говорить правду. А полковник Шумаков юлит и что-то недоговаривает. Он ждет ее в главке. Как вывести его на откровенность? Разве что…

Сев за руль, Петелина уже знала, куда поедет. И это было не Главное управление МВД.

Глава 25

Через час Елена Павловна шла по коридору ведомственного госпиталя МВД и набирала номер Шумакова.

– Геннадий Александрович, тут недоразумение какое-то, меня к вам не пускают.

– Как не пускают? Предъяви удостоверение.

– Выходной день. Особые инструкции в связи с усиливающейся террористической опасностью. Нужна ваша команда.

– Дай охране трубку!

Петелина как раз подошла к охраннику, дежурившему около палаты Петрова, и протянула ему телефон со словами:

– Шумаков из главка на связи.

– Это полковник Шумаков! – рявкнул в трубку большой начальник. – Сейчас перед вами старший следователь Следственного комитета майор Петелина.

– Так точно! – вытянулся охранник.

– Пропустите ее. Мы работаем по одному делу.

– Будет исполнено, товарищ полковник.

Охранник вернул телефон следователю, достал ключ и открыл запертую дверь в палату Петрова.

«Не прорвешься!» – Петелина оценила серьезный подход.

Она вошла в палату и прикрыла дверь. Жалюзи на единственном окне в небольшой комнате были закрыты. Больничная кровать с приподнятым изголовьем располагалась у стены. На кровати лежал больной. Его лицо прикрывала кислородная маска, подключенная к приборам. Петров никак не отреагировал на ее появление.

Он в коме? Петелина пригляделась.

Горизонтальная лампа на стене освещала изголовье кровати и частично стойку с приборами. Обстановка выглядела странной, но Елена не сразу поняла почему. Потому увидела.

Ни один прибор не работал!

Сердце сжалось: что происходит? Отключилось электричество, и никто не заметил? Как так? Она щелкнула по выключателю у двери, зажегся верхний свет.

И закричала:

– Врача! Помогите! Срочно врача!

Бросилась к стойке с приборами. Проверила соединение кабелей с розетками. Кабели подключены и на приборах маленькие индикаторы сигнализировал исправность сети. Ток есть, но приборы отключены! Кто это сделал?

В палату заглянул перепуганный охранник.

– Кто сейчас приходил к Петрову? – накинулась на него следователь.

– Никто.

– Не ври! – Петелина указывала на выключенные приборы.

– Я с семи утра на посту. Никто не заходил.

– Даже врач? – удивилась следователь. – А медсестра?

Охранник покачал головой:

– Дверь заперта. Я не отходил ни на минуту.

Петелина не могла поверить услышанному: тяжелораненный начальник полиции в коме, и никто не проверил его состояние. Следят по приборам? Но аппараты отключены и, судя по всему, давно. Ни лекарств, ни ухода, а дверь в палату заперта. Почему?

Петина посмотрела на Петрова. Он выглядел беспомощным и безжизненным. Если искусственная вентиляция легких не работает, то маска только мешает! Она сдернула маску и увидела матовое лицо. Сначала не сообразила, что это даже не лицо мертвого человека.

– Какого черта! – пробормотала следователь и скинула простынь.

Теперь она видела тело полностью и сомнений не осталось. У нее закружилась голова, а охранник смертельно побледнел.

В больничной кровати вместо Петрова лежал пластиковый манекен.

Глава 26