Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И Фаризада не могла ослушаться голоса своей подруги, и приподняла она покрывало. И вместе с покрывалом упала и повязка, сдерживавшая ее волосы. И султан увидел это и, протянув руки вперед, встал с громким криком. А голос Бюльбюль закричал ему:

— Твоя дочь, о султан!

И действительно, волосы у нее были с одной стороны золотые, а с другой серебряные; на ее веках висели жемчужины — слезы радости, а на губах распускалась роза.

И в ту же минуту султан взглянул на братьев-красавцев. И узнал он в них себя. А голос Бюльбюль закричал ему:

— Твои сыновья, о султан!

И в то время как султан Хосрой-шах еще стоял безмолвно и недвижимо от волнения, Говорящая Птица быстро рассказала ему и его детям их истинную историю от начала и до конца, не упуская ни одной подробности. Но повторять ее нет надобности.

И не успела она еще закончить свое повествование, как уже султан и его дети обняли друг друга, и смешались их слезы и лобзания.

Слава Аллаху Великому и Неисповедимому, соединяющему тех, кого разлучил!

А когда они немного успокоились, султан сказал:

— О дети мои, поспешим к вашей матери!

Но, о слушатели мои, не будем описывать того, что произошло, когда бедная мать, томившаяся в своей уединенной каморке, снова увидела султана, супруга своего, и признала себя матерью Фаризады Розовая Улыбка и двух юношей-красавцев, братьев ее. И благодарение Аллаху, благость Которого бесконечна, а правосудие неукоснительно, — обе завистливые сестры умерли от бешенства в день торжества, а султан Хосрой-шах, супруга его султанша, красавцы царевичи Фарид и Фаруз и прекрасная царевна Фаризада жили долгие годы весело и счастливо, пока не явилась и к ним разлучница друзей и разрушительница государств — смерть. Слава Предвечному, остающемуся неизменным!

Такова дивная повесть о Фаризаде Розовая Улыбка. Но Аллах мудрее всех!

Когда Шахерезада закончила свое повествование, маленькая Доньязада воскликнула:

— О сестра моя, как сладки и обворожительны, как свежи и сочны слова твои! И как восхитителен этот рассказ!

И царь Шахрияр сказал:

— Это правда!

А Доньязаде даже показалось, что глаза царя увлажнились, и прошептала она Шахерезаде:

— О сестра моя, в левом глазу у царя, кажется мне, слеза, и в правом тоже!

И Шахерезада украдкой взглянула на царя, улыбнулась и, обняв девочку, сказала:

— Желаю, чтобы и рассказ о Камаре и сведущей Халиме понравился царю не менее этого!

Царь же Шахрияр сказал:

— Мне незнаком этот рассказ, и ты знаешь, что я жду его и желаю прослушать!

Она же сказала:

— Если позволит Аллах и если разрешит царь, я начну свой рассказ завтра.

А царь Шахрияр, помнивший притчу об истинной мудрости, сказал себе: «Подожду до завтра».

Шахерезада же заметила, что наступает утро, и не сказала более ни слова.

А когда наступила

СЕМЬСОТ ВОСЬМИДЕСЯТАЯ НОЧЬ,

маленькая Доньязада воскликнула:

— О сестра моя Шахерезада, Аллах с тобой! Поспеши рассказать нам историю о Камаре и сведущей Халиме!

И Шахерезада сказала:

РАССКАЗ О КАМАРЕ И СВЕДУЩЕЙ ХАЛИМЕ

Жил, говорят, в стародавние времена — но Аллаху все лучше известно — всеми уважаемый купец по имени Абд эль-Рахман, которого Аллах по Своему великодушию наградил дочерью и сыном. Дочь назвал он Утренней Звездой по причине совершенства ее красоты, а сына — Камаром, потому что он был прекрасен, как луна в полнолуние. Но когда дети подросли, купец Абд эль-Рахман, видя, какою красой и какими совершенствами наделил их Аллах, стал бесконечно опасаться за них, боясь дурного глаза завистников и ухищрений испорченных людей, и держал он детей своих взаперти до четырнадцатилетнего возраста, не допуская к ним никого, кроме старой невольницы, их вынянчившей. Но однажды, когда купец Абд эль-Рахман, против своего обыкновения, был весел и разговорчив, жена, мать детей его, сказала ему:

— О отец Камара, сын наш достиг возмужалости, он теперь мужчина. Но ты, что думаешь ты о нем? Девочка он или мальчик, скажи мне?

И чрезвычайно удивленный купец Абд эль-Рахман ответил:

— Мальчик!

А она сказала:

— Если так, то почему же прячешь ты его от всех глаз, как девочку, и не берешь с собой на базар, не сажаешь рядом с собой в лавке, чтобы он узнал людей, и люди узнали бы его, и знали бы люди, что у тебя есть сын, способный наследовать тебе и хорошо вести дела, покупать и продавать? А не то после твоей долгой жизни (да продлит ее Аллах бесконечно!) никто не будет и подозревать о существовании у тебя наследника, который тщетно скажет людям: «Я сын купца Абд эль-Рахмана». Ему же ответят с недоверием и гневом: «Мы тебя никогда не видали! Мы никогда не слыхали о сыне Абд эль-Рахмана». И горе нам тогда! Казна наложит руку на твое имущество и лишит сына твоего того, что принадлежит ему! — И, высказав все это с большим одушевлением, она продолжала в том же духе: — Тоже и дочь наша Утренняя Звезда. Я хотела бы, чтобы о ней узнали наши знакомые; таким образом найдется для нее и жених, и мы порадуемся ее счастью. Дело в том, о отец Камара, что на свете живут и умирают, и никто не знает смертного часа своего.