Тысяча четыреста восемнадцать дней(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны)

В начале августа войска Западного фронта, в том числе 20-я армия, а в ее составе батарея реактивной артиллерии, получили приказ отходить на рубеж Холм-Жирковский — Ярцево — Ельня. И начался отход… Легко мне написать эту фразу, а тебе, читатель, прочесть. Что может дать хоть какое-то представление о том отходе? В мирной жизни сравнить ту тяжесть, то напряжение сил физических и духовных не с чем, не с чем сравнить гибель множества людей при том отходе. С запада, с севера, с юга и с востока бьют по отходящим артиллерия, минометы. Сверху бьют пулеметы авиации и сыплются бомбы. Беспрерывно. Днем и при свете осветительных ракет — ночью. Не стреляет только земля, по которой шагают тысячи ног и катятся тысячи колес. Отходят не одни войска, но и мирные жители. Людской поток, поток автомобилей, пушек, повозок становится гуще, чем ближе к Днепру. Со множества дорог и троп людские толпы выходят на ту, что ведет к переправе через Днепр у села Соловьево. В начале рассказа мы говорили о горловине, которую немцы старались во что бы то ни стало перехватить. Там как раз и находится Соловьевская переправа. Там малочисленные войска оперативной группы Рокоссовского, атакуемые врагом, под бомбами и снарядами сами атакуют врага, не дают гитлеровцам до конца захлестнуть петлю окружения, рвут ее, дают своим возможность — пусть и трудную — переправиться через реку.

Тому, кто хочет знать подробности летних боев на центральном направлении, нужно прочесть первый том «Разных дней войны» Константина Симонова. Будучи военным корреспондентом, имея зоркие глаза и чуткое сердце, он видел больше других, отмечал детали, которые мог отметить только очень талантливый писатель. В то же время книга эта строго документальна и грамотна в военном отношении. В ней много писем и воспоминаний фронтовиков о различных событиях. Есть и письмо полковника В. Е. Палаженко, который в дни Соловьевской переправы был младшим офицером разведки.

«…Бои в районе Ельни были тяжелыми и своеобразными. Для нашего разведбата они были особенными не только тем, что мы практически познавали науку разведки противника и ведения боя, но и получили предметный урок воспитания ненависти к врагу. Бесконечные потоки беженцев, гражданского населения с запада на восток стекались с широкого фронта к Соловьевской переправе. Это были старики, подростки, женщины с котомками за плечами и детьми на руках. Переправа никакого прикрытия с воздуха не имела. Поэтому фашистские летчики с бреющего полета расстреливали людские потоки, а переправу непрерывно бомбили. На переправе из человеческих тел, повозок и лошадей образовалась плотина. А народ все шел и шел на переправу, не хотел оставаться, бежал от кабалы. Ведь фашистские летчики видели, что это беженцы, мирное население, и все же продолжали расстреливать беззащитных. Жутко и обидно было смотреть на это человеческое горе. Жутко — от варварства немецких летчиков, а обидно — как же мы смели это допустить, почему же мы не можем защитить свой народ. Мне и сейчас еще видятся: окровавленная умирающая женщина, чуть вылезшая из воды на берег, а по ней ползает грудной ребенок, тоже окровавленный, а рядом с оторванной ногой истекает кровью трех-четырехлетний ребенок…»

Батарея капитана Флерова имела предписание переправляться через Днепр у села Соловьево. Сначала туда и двинулись. Однако скоро выяснилось, что там переправиться практически невозможно. Флеров повел батарею к переправе у деревни Рожково — ниже по течению. Двое суток по зыбким дорогам двигались к реке. Еще сутки — среди толчеи отходивших войск, под бомбежками и обстрелом — пробирались из прибрежного леска к понтонному мосту. Генерал, распоряжавшийся на берегу, разрешил переправить боевые установки и только десять грузовиков со снарядами. Переправлялась самая ценная техника — понтонный мост доживал последние часы.

Был он зыбок и слаб. Чтобы установки не разрушили его своей тяжестью, с них сняли эрэсы. Бойцы несли снаряды на руках. Взрывом мины разбило звено переправы. Батарейцы загнали в воду — на место разбитого понтона — грузовики с откинутыми бортами. Только успели переправиться и отъехать от берега, как налетели бомбардировщики и снова повредили переправу. Под бомбежкой погибли батарейцы, остававшиеся на западном берегу. И еще беда случилась: ранило солдата, несшего эрэс; раненого спасли из воды, а эрэс утонул. Три часа ныряли за ним, пока не нашли в днепровской воде и не вытащили.

Большинство войск 20-й и 16-й армий вышли из кольца. В первых числах августа они соединились с главными силами фронта, заняли оборону на новом рубеже — снова перегородили шоссе и железную дорогу, ведущие от Ярцева на Вязьму и далее на Москву. Группа войск генерала Рокоссовского объединилась с войсками 16-й армии. Рокоссовский стал ее командующим — вместо генерала Лукина, тяжело раненного на переправе осколком бомбы.