Тысяча четыреста восемнадцать дней(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны)

Посмотри еще раз на схему, которая помогала нам узнать эпизоды приграничных сражений. Попробуй своим воображением превратить условные обозначения в реальные картины. На месте домиков, обозначающих селения, — дымные пожары. По ниточкам шоссе — бесконечные вереницы беженцев; они, измученные, с малыми детьми, с наспех собранными пожитками, в постоянной тревоге: то «мессершмитты» бьют по ним из пулеметов, то врываются на шоссе мотоциклы и танки фашистов — синие стрелы с синими ромбами. На месте красных обозначений пусть тебе представятся твои соотечественники, твои предки. Застигнутые внезапным нападением, они и гибнут в яростных боях и побеждают. Есть слабые духом, которые не видят иного способа выжить, как поднять руки перед немцем. Но великое большинство предпочитает драться до последней возможности и умереть без унижения. Великое большинство верит в победу Советской страны и живет в эти тяжкие дни надеждой увидеть врага поверженным. Многим, очень многим не дожить до ясного дня победы. Но многие, начав бои на границе, будут брать Берлин и другие города фашистской Германии. И перед ними, затаив злобу бессилия, будут поднимать руки фашисты.

В порядке, по приказу командования в конце июня отошли на новые позиции известные нам доблестные 99-я и 41-я стрелковые и 3-я кавалерийская дивизии. 87-я и 124-я прорвали окружение и двигаются с боями на восток, на соединение с основными силами своей 5-й армии.

Воины 124-й, переправившись через Икву, а затем и Горынь, встретились с пешими танкистами бригадного комиссара Попеля. Идти и воевать стало веселее, сил прибавилось. На тридцать третий день, пройдя около 600 километров, пехотинцы и танкисты вышли к своим. Вышли, сохранив боевые знамена и оружие, с утроившейся ненавистью к врагу, с возросшим умением бить его. В числе тех мужественных воинов был и пограничник с заставы Лопатина Ерышев. В одном из боев он заменил убитого командира взвода. Взвод под его началом воевал храбро, умело, сам командир был примером бесстрашия, за что удостоился ордена Ленина.

А что стало с двумя танками БТ, на которых раненых танкистов намеревались доставить в Тарнополь? Танки прибыли в тот город всего через два дня, как стали выходить из окружения. Когда пересекали вражеские позиции, фашисты хлестнули по машинам пулеметным огнем. И двое раненых были убиты.

В народное ополчение вступали добровольно те, кому не полагалось служить в армии. На фронте сражалось 36 ополченческих дивизий. Из них 26 прошли всю войну. 4 стрелковые и 4 кавалерийские дивизии ополчения удостоились звания гвардейских.

ПРИЗЫВ К СВЯЩЕННОЙ ВОЙНЕ 12-й день войны. 3 июля 1941 года

огда мы говорим о Великой Отечественной войне, то чаще всего представляем ее себе как чреду бесчисленных схваток наших воинов с гитлеровцами. В воображении даже тех, кто не был на фронте, рисуются картины воздушного боя, стрельбы орудий по танкам, бросков пехоты в атаку. Картины довольно верные, похожие на реальные. Но Великая Отечественная война — это и напряженнейшая борьба руководства Советской страны с руководством фашистской Германии. Такое противоборство представить гораздо труднее, чем противоборство на поле боя. И все же возможно. Для этого в первую очередь надо читать партийные и государственные документы той поры, затем прослеживать, как они влияли на события, к каким итогам привели.

Одним из важнейших документов первых дней войны стала директива Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня 1941 года. Это была полная, четкая программа действий, которые должны были превратить страну в единый боевой лагерь. ЦК ВКП(б) назвал освободительные цели Великой Отечественной войны, указал пути и способы достижения победы над немецко-фашистскими захватчиками.

По поручению Политбюро с разъяснением народу той программы выступил по радио 3 июля 1941 года Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин.

Пожалуй, нет современника войны, который не помнил бы того выступления. Конечно, не каждый теперь его перескажет. Но суть помнится, помнятся и начальные фразы. Они были необычны для официальной речи и потому тревожили, западали в душу; все, что следовало за ними, воспринималось как надежное средство победить врага.

«Товарищи! Граждане!

Братья и сестры!

Бойцы нашей армии и флота!

К вам обращаюсь я, друзья мои!»

Спокойным, глуховатым голосом с заметным грузинским акцентом Сталин говорил об опасности, нависшей над страной, о том, что надо делать на фронте и в тылу: