Ты знала

За день до отъезда садовники обнаружили меня в ледяном ручье на границе участка. Я, совершенно голая, исступленно металась в воде, словно пожираемая заживо.

Позвольте прикоснуться к нему. Я его мать. Он мне нужен. Я должна забрать его домой.

Несколько часов я оставалась без голоса.

Когда меня вытащили, я не могла стоять. Пришел и ушел дежурный доктор. Люди, перешептываясь, глазели, как я натягиваю спортивные штаны с эмблемой санатория. Я сбросила одеяло, явив на всеобщее обозрение увядшие посиневшие груди. Меня не смущали посторонние взгляды; мне ни до чего не было дела.

Айрис пришла ко мне в домик и принесла чаю. Я не открыла, даже когда она извинилась и признала, что не догадывалась, насколько я ранима. Ранима. Я написала это слово пальцем со своей стороны двери.

Специалист по терапии горя, от чьих консультаций я осознанно отказалась, предложила пройти обследование и рассмотреть возможность задержаться подольше.

– Нет, спасибо, – ответила я. Больше мне нечего было ей сказать.

На следующее утро я сидела в обнимку с чемоданом на крыльце домика и ждала тебя, разглядывая деревья за лугом, аккуратно наклоненные на запад.

– Ну что? – Ты не отрываясь смотрел на дорогу. Я положила руку на твою поверх рычага передач. Ты переключился с пятой на шестую.

Я знала, что следует спросить дальше.

– Как Вайолет?

Глава 49

– У нас все будет в порядке. Иди, развейся. – Я соединила детали пазла и заставила себя взглянуть на Вайолет. Она не подняла взгляда. У тебя был очередной корпоратив. В последнее время их стало больше. Ты принарядился: надел пиджак, заправил ремень в джинсы.

– Вылитый красавец, – похвалила я.

– Все тот же парень, за которого ты вышла замуж, – отозвался ты.

Я не могла сказать того же о себе, и мы оба это знали.

Пазл на тысячу кусочков с изображением Cолнечной системы появился во время моего отсутствия. Пока меня не было, за Вайолет присматривали твои родители. После гибели Сэма мы с твоей матерью почти не разговаривали, хотя она часто звонила узнать, как дела, предложить помощь, сказать, что думает обо мне. Она не знала, как вести себя со мной, а я не знала, как вести себя с вами. Они уехали до моего возвращения, оставив свежеиспеченное печенье. Когда я вошла в дом, с Вайолет была няня. Ее глаза покраснели и опухли. Мы обнялись. Мне тут же вспомнился Сэм и сладкий запах, остававшийся на нем после нее.

Три дня. Ровно столько времени прошло с моего возвращения, прежде чем Вайолет со мной заговорила. С момента смерти Сэма миновало семь месяцев. Она начала собирать Нептун, я трудилась над Юпитером. В конце концов мы встретились в районе Cолнца.

– Почему ты уехала?

– Чтобы почувствовать себя лучше. – Я передала ей недостающий кусочек пазла. – Я скучала по тебе.

Она вставила кусочек на место и взглянула на меня. Многие говорили, что Вайолет выглядит старше своих лет; теперь я это заметила. Ее глаза стали темнее. В доме все изменилось, решительно все. Я первой отвела взгляд. К горлу подкатила тошнота. Я судорожно сглотнула и убежала в уборную.

Когда я вернулась, пазл был отодвинут в сторону. Вайолет читала книгу в своей комнате. Наверняка она слышала, как меня выворачивает в туалете.

– Почитать тебе?

Она помотала головой.

– После ужина что-то с животом неладно. А ты как, нормально?

Она кивнула. Я села в изножье кровати.

– Может, поговорим?

– Хочу, чтобы ты ушла.

– Из комнаты?

– Вообще. От нас с папой.

– Вайолет…

Она перевернула страницу.

К глазам подступили слезы. Я возненавидела свою дочь. Мне отчаянно хотелось вернуть сына.

Глава 50

Когда мама нас бросила, папа вел себя так, будто ничего не случилось. Ему не пришлось прилагать к этому никаких усилий – мама принимала все меньше и меньше участия в нашей жизни и в основном наблюдала за нами со стороны, будто смотрела надоевшее кино, которое давно собиралась выключить.

Единственное, что изменилось после маминого исчезновения, – папа переложил мою зубную щетку и расческу в верхний ящик комода, запачканный косметикой и липкий от лака для волос, вечно подтекавшего из флакона. Теперь мне не приходилось хранить вещи под раковиной рядом с отбеливателем; это означало, что у меня появились новые обязанности, но я не знала, в чем они заключаются.

По пятницам папа приглашал приятелей играть в покер. Я уходила к миссис Эллингтон, болтала с Томасом, смотрела кино и жевала попкорн, пока она не выключала телевизор и не провожала меня домой. Обычно я тут же шмыгала к себе в комнату, но однажды вечером задержалась в коридоре и прислушалась. Дом пропах крепким одеколоном, пивом и вяленой говядиной – папа на всю ночь оставлял открытым окно в кухне, так что утром не особенно воняло.