Ты предназначена мне

Моя рука снова оказалась в её. Перевернув ладонью вверх, она посмотрела мне в глаза и принялась водить по коже пальцем. Поначалу я не поняла, что это значит, и только когда она посмотрела мне в глаза и беззвучно выговорила два слова, а после опять вывела их на моей руке, мне стало ясно, что она пытается сказать. Верь ему.

— Верить? – растерянно и немного сердито переспросила я. – Как я могу ему верить?!

Франческа вдруг резко зажала мои пальцы, превращая ладонь в кулак и заставила меня поднести руку к груди. Прижала. Во взгляде её появилась жёсткость, даже гнев, которых я не видела ещё ни разу. Крепко она прижала мою руку к груди, а затем так же сжала свою и ударила себя в грудь. Не знаю почему, но именно в этот момент внутри меня будто что-то сломалось. Слёзы, которых не было ещё секунду назад, резко подступили к глазам, к горлу. Я так и сидела, смотря на неё, не смея разжать кулак, внутри которого так и таилось невидимое «верь ему».

— Хорошо, — шепнула я, облизывая губы. Судорожно выдохнула и повторила не ей – самой себе. – Хорошо.

Франческа смотрела на меня ещё некоторое время, словно пыталась в чём-то убедиться. Затем принялась разворачивать лежащий на столе бумажный свёрток, который принесла с собой. Платье…

Белое хлопковое платье с невероятным кружевом тончайшей вышивки.

— Вы хотите, чтобы я надела его? – с придыханием спросила я, когда она подала платье мне. – Это… Это ведь ваше свадебное платье, да?

В уголках её губ появилась улыбка. Она кивнула и знаком показала мне, чтобы я встала. Ещё один взмах рукой в призыве снять сарафан, который был на мне.

Я заколебалась. Понимала, что дороги назад уже не будет. Не было её и сейчас, но…

Франческа снова приложила сжатую в кулак руку к груди, и я кивнула. Развязала бантик под грудью, и через секунду уже стояла в одних только трусиках. Франческа снова улыбнулась и указала на мои ноги. Сандалии… Коричневые, из тонких кожаных ремешков, они совсем не подходили к белому кружевному платью.

Босая, чувствуя, как ног касается тонкая ткань, я вышла в зал в сопровождении Франчески. Перед этим она, оставив меня в комнатке одну на какие-то секунды, ушла, а вернулась уже с букетиком из полевых цветов и веткой маленьких розочек. Теперь эти розочки украшали мои волосы, букетик же я держала в руках. В церквушке было прохладно, солнце, проникающее внутрь сквозь цветные витражные окна под потолком, освещало место возле алтаря и бликами играло на образах. В лучах его можно было различить даже летающие в воздухе пылинки. Всё вокруг казалось пронизанным какой-то тайной, ожиданием.

Но стоило мне увидеть Руслана, солнце, витражные окна, пылинки просто-напросто перестали существовать. Расставив ноги на ширину плеч и сложив руки за спиной, он смотрел на меня через тишину, в которую была погружена церквушка, через время, через пространство. Смотрел, а я, замершая, не могла не то что двинуться с места – сделать вдох.

— Самое красивое платье на женщине, которое только может быть, — нарушил тишину священник, — подвенечное.

Звук его голоса привёл всё в движение. Я сделала несколько шагов, остановилась на расстоянии вытянутой руки от Руса и процедила:

— Я тебе этого никогда не прощу, понял?

— Понял, — уголок его рта дёрнулся. Я крепче сжала цветочные стебли.

— У нас даже колец нет, — звучало это глупо, беспомощно. Проигравшая по всем фронтам, не желавшая поддаваться ему и вынужденная сдаться, я чувствовала себя загнанной, обманутой и вместе с тем понимала – не оставив выбора, он избавил меня от необходимости выбирать. Между тем, что важно, что правильно.  Гнев никуда не делся, но эти пылинки, это платье…

— Кольца есть, — отозвался вместо Руслана священник и тут же принялся читать молитву. Голос его зазвучал неожиданно басовито, заполнил собой всё вокруг.

По рукам побежали мурашки. Руслан взял меня за запястье и заставил подойти ближе. Ждать он не стал – откинул красный бархат, лежащий на алтаре. Кольца…

Я едва не засмеялась – взяв то, что было меньше, он надел мне на палец сплетённое из бусин и толстых ниток кольцо и, как до этого Франческа, собрал пальцы в кулак.

— Потом купим тебе другое, — сказал совсем тихо. – Но учти, снимешь – пожалеешь об этом.

Подал кольцо побольше мне. Во взгляде – предупреждение. Да чтоб тебя, Руслан!

Выхватив кольцо, я буквально насадила ему его на палец. Вскинула голову.

— Это всё равно не считается, — процедила сквозь зубы. – Регистрация…

— С регистрацией всё в порядке. А печати поставим завтра, — усмешка в уголке губ. А ведь паспорт он мне так и не вернул…

Батюшка дочитал одну из молитв, умолк и по очереди посмотрел на нас. Покачал головой.

— Простите, — кашлянул Руслан. – Моя будущая жена… — я посмотрела на него с яростью. Но когда его это останавливало?! — Строптивая она, понимаете?

— Понимаю, — кивнул он, и бородка его качнулась в такт движению. – Но любишь-то ты её от этого не меньше?

— Не меньше, — очень серьёзно выговорил Рус и перевёл взгляд на меня. – Даже больше.