Ты предназначена мне

Глядя на него сейчас, я понимала, что больше не чувствую страха. Думала, что вот-вот он, подобно притаившемуся хищнику, вынырнет из убежища и вцепится в меня, но этого не было. Даже мысль об открытке, присланной Борисом осенью была какой-то отстранённой, потерявшей прежние тона. При всём этом я понимала – ничего не изменилось. Передо мной был всё тот же человек, что и прежде. Мужчина, одно слово которого могло навсегда изменить жизнь любого неугодного ему, опасный и имеющий безграничную власть.

— Тебе стоит пересмотреть некоторые правила, Борис, — подвинула к себе тарелочку ближе. Повернула так, что передо мной оказалась розочка из взбитых сливок. Сбоку на тарелке лежало три сердечка – из белого, тёмного и молочного шоколада. Ещё год назад я и представить себе не могла подобного. Не могла представить, что буду сидеть вот так, в пропитанной запахами ванили, шоколада и кофе кофейне и спокойно разговаривать с мужчиной, слово которого в моей прошлой жизни было законом. С мужчиной, который решил, что я буду его. С мужчиной, чьей я так и не стала.

— Шоколад и кофе – совсем не те соблазны, от которых стоит кого-то оберегать, — я положила на ладонь сердечко из белого шоколада. Зажала кулак и почувствовала, как оно, мгновенно нагревшись, начало таять. Разжала и встретилась с Борисом взглядом.

— Я подумаю об этом.

— Подумай, — вздохнула, запив белый шоколад горьковатым кофе. – Ты ведь здесь не для того, чтобы выпить кофе, так?

— Так, — согласился он, и подал мне салфетку.

Я вытерла ладонь и, бросив её на столик, посмотрела на него с ожиданием. Что было известно ему обо мне, о Руслане? О том, что случилось на борту небольшого рыболовецкого судна? Коробочка, которую я нашла на своей тумбочке в больнице, когда пришла в себя, лежала в боковом отделении моего чемодана вместе с украшенной жемчугом заколкой и другими подобными вещицами. Гвоздики с бриллиантами. Простые, лишённые каких-либо намёков и вместе с тем безупречно-совершенные.

—  Но давай всё же сперва выпьем кофе, — он откинулся на спинку дивана и поднёс к губам чашку. – Давно я не был в подобных местах.

— Думаю, это исключительно твоё упущение, — я посмотрела на свой кофе, подняла взгляд. — А если вернуться к теме соблазнов… Кажется, я начинаю понимать. Мы же, как те серёжки, которые ты оставил в моей палате, верно? Безупречны и подходим ко всему.

— Как серёжки? – в голосе Бориса прозвучал интерес. Отразился он и во взгляде.

— Серёжки с бриллиантами, — в том, что он понял меня, я не сомневалась. Пила кофе, наслаждаясь мягким вкусом и чувствовала себя… Нет, не свободной. Повзрослевшей. Как будто за минувшие несколько недель я повзрослела на целую жизнь. – Их можно надеть почти со всем. Так и мы, Борис. Не важно, кому мы были предназначены. Каждая девочка из пансионата этакий бриллиант. Безупречный бриллиант, который можно вставить в любую оправу.

— А ты изменилась, — помолчав ещё немного, ответил он.

Нервно вздохнув, я вернула на стол чашку. Посмотрела в окно. Не так давно я уже слышала нечто подобное. Не так давно…

— Ты не первый, кто мне это говорит, — ответила негромко. Повернулась к нему и взяла с блюдца ещё одно сердечко. Тёмное, горькое. Стоило прижать его зубами, оно разлетелось на кусочки, а после и вовсе растаяло.

— И всё-таки кое-что в тебе осталось прежним, — выговорил он.

— И что же?

— Твоя небезупречность, Ева. Именно поэтому из всех я обратил внимание именно на тебя.

— Только поэтому?

— Не только, — он закончил с эклером.

В его тёмных волосах были заметны серебряные нити, в уголках глаз – маленькие морщинки. Совершенно взрослый, состоявшийся мужчина, он был куда более привлекательным, чем многие. Наверное, я бы могла полюбить его… Наверное, если бы мы встретились при других обстоятельствах, в другой жизни. В этой, увы…

— Расскажешь?

— Возможно, но не сегодня, — слова эти прозвучали двояко. Хотя бы потому, что значили – эта встреча для нас не последняя. – Давай просто выпьем кофе, Ева.

— Ты так и не сказал, зачем всё это было, — когда мы вышли на улицу, остановилась я.

Понимала, что так просто мы не разойдёмся. Что потребовалось от меня Борису? Зачем было это его появление?

На улице стало теплее, но ветер дул сильнее, чем утром. Даже здесь, достаточно далеко от воды, чувствовался гонимый им запах моря.

— Садись в машину, указал он на внедорожник. Человек из его службы безопасности раскрыл заднюю дверцу, но я медлила. Смотрела на Бориса, пытаясь понять, чего он хочет, однако сделать этого не могла.

— Я пройдусь пешком, — обернулась в сторону набережной.

— Садись, Ева, — повторил он уже более настойчиво. Этот тон мне был хорошо известен. Когда он говорил вот так, стоило подчиниться. Вот только безупречным бриллиантом в дорогой оправе я уже не была. Как сам он сказал немногим ранее, не была никогда, а теперь – тем более.

— Зачем? Ты отпустил меня, помнишь?