Ты - отражение (СИ)

  Мастер потер лицо обеими ладонями, вздохнул и назвал мне цифру.

   - Если для вас это слишком много, я откажусь от вашего заказа.

   - Нет, что вы, не слишком. Я могу предоставить эти деньги к завтрашнему вечеру, вам векселями или монетами?

   - Я бы предпочел монетами, но разделить сумму на две равные части. Одну вы мне заплатите в качестве аванса, на нее будут куплены все необходимые присадки и реагенты. Вторую часть суммы я получу по завершении работы в качестве платы за труд. Также у меня есть условие, если в процессе изготовления со мной что-то случится, мою работу завершит мой лучший ученик. Он способный парень, справится. Но остаток суммы вы выплатите тогда поровну ему и моей семье.

   - Неужели изготовление зеркала - такая опасная работа?

   - Такого большого - да. Это сопряжено с некоторыми рисками для здоровья и жизни. Ваше зеркало будет готово в течение недели. Вас это устраивает?

   - Безусловно.

  Расстались мы довольными друг другом. Единственное, я не хотел вдаваться в подробности того, что заставило мастера отступиться от своих принципов. Когда каждый день работаешь с чужими тайнами, секретами и замалчиваниями, начинаешь ценить чужое право на молчание.

  День прошел в хлопотах - я съездил в банк, слегка опустошив свой личный счет. Прямо скажем, я ожидал куда большего разорения от этой причуды.

  После банка, договорившись с сотрудниками о доставке денег по указанному адресу, я вернулся в свою контору, где занялся текущей работой.

  Чуждые лица, посторонние проблемы - они редко трогали меня за живое, поэтому я сам себе удивился, вспомнив про вчерашнюю посетительницу уже раз в пятый, наверное. Очевидно, что я был заинтригован тем, что девица так и не показала мне своего лица. Она одинаково может быть и прелестной, и ужасной. И я не знаю, какой из вариантов мне бы в данном случае подошел бы больше.

  С одной стороны - не хотелось бы, чтобы матушка оценивала мою временную 'невесту' только по внешности, а с другой, может быть, как раз внешность девы отпугнет ее несвоевременные мысли. А потом ее отвлечет от моей персоны зеркало.

  Итак, за вечерней трапезой я объявил матушке, что я пригласил к нам кое-кого на ужин. Конечно, я старался сохранить вид таинственный и серьезный, но не только от батюшки я получил в наследство свою проницательность, не раз пригождавшуюся мне в работе.

   - Николя, скажи мне, как ее зовут.

   - Матушка, эта девушка - одна из обратившихся ко мне по работе, но я очень заинтересован в том, чтобы продлить наше с ней общение и после завершения дела.

   - Хорошо, я постараюсь подготовить к ее приходу самые разные закуски и десерты. А когда мы с ней познакомимся?

   - На следующей неделе, в воскресенье. У тебя как раз есть время сшить новое платье.

   - О, мой милый мальчик, ты уже так вырос. Отец бы гордился твоими успехами в делах. Как жаль, что его нет с нами. - Отец погиб, защищая свою страну и его королевское величество, он распутал заговор, начавшийся примерно так же, как и любое другое сложное дело - с обычного прихода посетителя. Человек скрывал свое лицо под маской, попросил совета, и буквально натолкнул отца на мысль о заговоре. Вскоре, решая другую чужую проблему, отец наткнулся на очередную ниточку этого клубка, все туже стягивавшегося вокруг короля.

  В итоге он погиб, разоблачая главу заговора, матушке выплачивают пенсию, как жене героя, а я стараюсь ни во что серьезное не вмешиваться, сразу же намекая дяде на политические проблемы, как только они замаячат где-то на горизонте.

  Каждое напоминание об отце - соль на рану в моем сердце. Всегда больно терять близких, а когда они с детства были твоим примером для подражания...

  Дядя сам настоял на том, чтобы я никуда не ввязывался.

  Как оказалось, все же умудрился, так как шевалье Франс Вальенский оказался той еще политической свиньей, подложенной мне незнакомкой. Он был посредником между Портландскими шпионами, за сетью которых приглядывал мой дядюшка, и самой не очень дружелюбной страной-соседкой, являясь помощником посла Портландии в нашей стране. Дипломатический иммунитет гарантировал ему, что с Николя Шаренье он не пересечется, только с моим псевдонимом, Карло Сантини.

  Об этом мне стало известно уже утром, когда я подтвердил выплату зеркальщику, и приступил к сортировке полученных от моих информаторов отчетов. По всему выходило, что впутывать мое честное имя мне не с руки. Можно было бы, наверное, передать это дело кому-то, кто не связан родственными узами с начальником тайной полиции, но это было бы предательством моих принципов. Да, и верно говорят: если хочешь, чтобы что-то было сделано так, как нужно тебе, делай это сам.

  Поэтому я отправился к Вильгельму, старому знакомцу всех столов, оббитых зеленым сукном.

  Мой давний приятель принял меня тепло, хоть и не рад был слышать о предлоге, который меня привел.

   - Николя, я завязал, но все равно, по старой памяти еще держу руку на пульсе, поэтому, друг мой, не советую садиться за стол с этим человеком, если ты не хочешь неприятностей.

   - Он играет не честно?