Ты ненадолго уснешь...

Хоуп сняла обувь и ступни тот час же запели от восторга, прикасаясь к отполированному деревянному полу. Пока «верхушка» металась в своем привычном нервотрепном ритме, «низы» уже вошли в режим отдыха, желудок молчал, но место, которое было расположено чуть выше этого ненасытного органа, требовало законного бокала вина, благо, что от употребленного пива не осталось и следа, а потому через несколько секунд, почти без промедления, был открыт шкаф, где лежа хранились бутылки и рука наугад выхватила одну из них.

Перемешать дорогой напиток с пивом, Хоуп уже давно не чуралась, зная возможности своего организма.

Не поинтересовавшись этикеткой, она умело достала пробку штопором и приятное слуху бульканье нарушило тишину.

Первый глоток был сделан спешно, с жадностью, вино явно было дорогим, марочным, может быть даже коллекционным уж слишком тонкое послевкусие оставалось во рту, но отец никогда не мелочился и выражал недовольство от разорения винной коллекции только тем, что кидал безобидную фразу:

«Надеюсь тебе понравилось!»

Набеги на винный шкаф у дочери Альберта Ванмеера случались не так часто и мало мальские страхи о том, что дочь станет на шаткий путь алкоголика с годами оставили мужчину, уступив место новой идее, что пусть уж Хоуп лучше и чаще отдыхает, не суть важно как: на природе, с друзьями, шопинг, случайные связи. Жить в таком ритме, как жила она, редкий человек выдержит.

Не выпуская из рук хрустального бокала, Хоуп поднялась по лестнице, отмахиваясь от надоедливых картин, которые подсовывало воображение относительно спешного ухода из бара Люси и Купера. Приучившись не осуждать людей относительно их личной жизни, она добилась той степени бесстрастности, которая сводила ее почти к детской наивности, а потому не раз доктор Ванмеер попадала в неловкие ситуации, когда ее застигали врасплох повседневные вопросы о том, к кому она относит себя — либералы или демократы, порицает ли увеличившееся количество абортов, насилию среди молодежи.

Демонстрируя искреннее удивление она вскидывала брови и спрашивала, а кто сейчас у власти? Но вот, полная отрешенность дала трещину и старые грабли, которые хранились рядом со школьными воспоминаниями, замаячили перед лбом.

Так она и простояла перед дверью в свою комнату, углубившись в свои размышления и грустно буравя взглядом надпись.

Эта дверь была чуть ли не единственным предметом интерьера, который сохранился с момента капитального ремонта, почти в первозданном виде, а все из-за крохотной надписи, которую давным давно сделала ее мать, в попытке устыдить дочь за творящийся в ее комнате бардак.

«БАРДАКВИЛЛЬ!»

Царство загруженных одеждой стульев, миллиона стикеров с заметками, которыми были усыпаны стены, даже наляпистые плакаты Мадонны и Иглс были наполовину прикрыты «более важными» бумагами: расписанием занятий, вырезками из журналов с научными статьями, картину завершали стопки книг на полу и грязная посуда около компьютера.

Золотые деньки беспечности! Но все изменилось со второго курса медицинского колледжа и пытаясь оттолкнуть от себя хоть часть боли, с которой приходилось теперь проживать каждый день, Хоуп кроила себя и свой характер, чтобы свету явился новый человек. Свежая личность должна была служить инкубатором, для затягивающихся душевных ран, вплоть до тех пор, когда лицо вновь может озариться улыбкой.

Прохладный душ смыл с кожи смесь пота и запаха больничной дезинфекции, а удобная домашняя одежда, окончательно ввели Хоуп в состояние близкое к эйфории, но внезапно она нахмурилась и вот уже мысль с поразительной скоростью агрессивной инфекционной болезни с разбега бросилась на умиротворение, а все потому, что не может быть так хорошо долго.

Старая добрая примета работала на удивление бесперебойно, а паранойя, как злой цепной пес тут же набросился на шаткое чувство гармонии.

Потому вино было допито залпом и принято решение, что на сегодня алкоголя вполне достаточно.

Спустившись снова вниз Хоуп от неожиданности вздрогнула, когда увидела отца, сидящего за кухонным столом, он уже закупорил бутылку обратно и убрал штопор в ящик стола, его вид был задумчивым, а проницательные глаза смотрели куда-то вглубь собственных размышлений, которые и прервала дочь своим появлением.

Не говоря ни слова Альберт со странной улыбкой пошарил в карманах брюк и достал ключ на брелке, который тут же мягко заскользил по столешнице в сторону Хоуп.

   - Хотел вам с Грегом сделать подарок на свадьбу, но …

Он видел, что дочь чуть ли не судорогой свело все тело и она, чуть ли не до чесотки хотела что-то съязвить, но промолчала и только вопросительно посмотрела на него.

   - Ну, теперь хоть будет где укрыться от твоей бабушки. График утвердим позже. Я решил, что хватить откладывать на жизнь и вложил деньги в милый домик на озере Юнион. Главное не поддаться соблазну и не уплыть на нем в океан куда подальше!